Золотую олимпийскую медаль в боксе для России выиграл тяжеловес Евгений Тищенко. Его финальный бой в категории до 91 кг против казахстанца Василия Левита заставил очень сильно волноваться тех, кто переживал за россиянина, очутившегося в какой-то момент в сложном положении. Но все обошлось — судьи отдали победу Тищенко, пусть далеко не весь зал с этим решением был согласен. С подробностями из Рио-де-Жанейро — АЛЕКСЕЙ ДОСПЕХОВ.
Фото: Коммерсантъ / Мария Плотникова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Мария Плотникова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Мария Плотникова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Мария Плотникова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Мария Плотникова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Мария Плотникова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Мария Плотникова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Мария Плотникова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Мария Плотникова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Мария Плотникова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Мария Плотникова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Мария Плотникова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Мария Плотникова / купить фото
Этот финал лишний раз подтвердил, что бокс — такая тонкая штука, в которой правду, всех устраивающую, найти безумно сложно, которая бывает жестока по отношению и к проигравшим, и даже иногда к победителям, совершенно жестокости не заслужившим.
Евгений Тищенко, представитель находящейся сейчас на пике белгородской школы бокса, потрясающий атлет — под два метра, сложенный как надо, выходил на него фаворитом, человеком, уже все сделавшим для того, чтобы взять олимпийское золото. Он двигался к нему прямой и правильной дорогой — через успехи на разных больших турнирах, через титул, завоеванный на прошлогоднем мировом первенстве, через выигрыш в бразильском четвертьфинале у считавшегося самым опасным соперником итальянца Клементе Руссо… И уже рисовался красивый сценарий: в решающем бою в Рио он бьется с кубинцем Эрисланди Савоном, носителем легендарной фамилии, племянником трехкратного олимпийского чемпиона Феликса Савона, как и дядя, талантом не обделенным, — и, расправляясь с ним, окончательно доказывает, что на голову выше всех в своей категории не только в буквальном смысле слова.
Но такие сценарии, «гладкие», логичные, не так уж часто реализуются в спортивной действительности. Гораздо чаще их место занимают сценарии иные, заковыристее. На свалку был выброшен и этот. Савон уступил в полуфинале Василию Левиту, а Левит оказался отнюдь не середняком, готовым заранее радоваться тому, что в руки приплыло серебро, и мириться с превосходством соперника.
Первый раунд заставил серьезно напрячься. Левит, которому, учитывая, насколько длиннее у Тищенко руки, насколько хорош тот на дистанции, надо было, конечно, ее рвать — и он порвал дистанцию довольно быстро. И довольно быстро обнаружилось, что ничего его не пугает и не смущает — ни репутация россиянина, ни его умение ставить защиту, ни угроза пропустить, витавшая в воздухе. Левит наседал и своего добился. Может быть, он попадал и не чаще, но активность в боксе — тоже аргумент, и судьи с минимальным перевесом отдали раунд ему.
Следующий, хотя теперь их единогласное решение было в пользу Тищенко, расслабиться тем, кто за него переживал, не позволил. Он был неплох, аккуратен, стрелял чуточку акцентированнее, плотнее, но и Левит продолжал гнуть свою симпатичную линию, продолжал поддавливать. И затормозить его по-настоящему надежно у Тищенко, надо сказать, не выходило. О каком-то радикальном переломе речи, в общем, не шло.
А в решающем раунде Тищенко — это было видно — стало еще тяжелее. Левит, в темпе, злости добавивший, ломился в его защиту бульдозером, а в одном из эпизодов проломил ее, классно попав боковым навстречу. И это был тот случай, когда помогает несчастье.
У Тищенко появилось рассечение над бровью, и рефери отправил его к канатам, куда уже направлялся врач. Сечкой он занимался пару минут, а в это время Левит подпрыгивал от нетерпения, наверняка раздосадованный тем, что его сбили с ритма перед заключительной минутой, что предоставили не так уж и легко терпевшему наскоки противнику время на отдых. Концовку Тищенко, действительно, отработал свежо и уверенно. Ее-то он точно не проиграл.
А дальше оставалось дождаться судейского вердикта и увидеть, как интерпретировали все случившееся судьи. Интерпретация была в пользу Тищенко, и часть зала, значительная, надо признать, часть, вдруг засвистела и «забукала». Вердикт ей не понравился. Эти люди были уверены, что вверх нужно поднимать руку другого боксера. Мысль о том, как должно быть обидно чемпиону — не жульничавшему, не прибегавшему к разным неприглядным уловкам, а просто честно делавшему свое дело, но вместо оваций услышавшему звуки куда менее приятные, — не могла не прийти в голову.
Тищенко подтвердил: «Печально, что зрители ко мне так отнеслись — ведь я к ним отношусь с уважением… Если мне отдали победу, значит, такое мнение у судей, значит, были основания». Он рассказывал про то, что отдавал бою всего себя, про пропущенные удары — и про те, что старался нанести в ответ. Это были правильные слова человека, которому ведь, что бы кому ни показалось, не за что оправдываться.
А в этом же зале правильные слова произносили и отвечавшие за то, чтобы Евгений Тищенко завоевал свое золото, люди. Александр Лебзяк, главный тренер сборной, выдающийся боксер, представлял свою версию того, каким был итоговый расклад: «Два первых раунда, считаю, выиграли железно: удары, которые пропустили, пришлись в защиту. А третий… Главное, что до конца бой довели». Он нисколько не сомневался, что победа была — внешне, по крайней мере. Другое дело, что и права высказать сомнения у него не было.
А директор Федерации бокса России Евгений Судаков, тоже замечательный боксер, а еще и опытный арбитр, объяснял очевидное: судьям, находящимся возле ринга, гораздо лучше, чем с трибуны, видно бой, его нюансы: «Раз они приняли такое решение, значит, оно верное».
Но могли ли эти доводы успокоить тех, кто, очарованный дерзостью Василия Левита, был уверен, что за нее полагалось золото? Через час после боя я зашел на пару популярных боксерских сайтов и понял — нет, не успокоят. Комментарии по поводу его исхода появлялись один за другим. И это тоже был бой или драка, расколовшая аудиторию боя не виртуального, а реального — в Рио-де-Жанейро — напополам. И интересно, какой процент из его участников занимался боксом или был в курсе современных трендов в судействе? И как добиться того, чтобы таких сражений никогда не возникало? Есть ли рецепт?
Василий Левит мог бы положить конец этим спорам, но не положил. «У судей было свое мнение, у меня — свое»,— сказал он, сообщив, что, разумеется, будет пересматривать финал. Скорее всего, не столько для того чтобы проанализировать, почему проиграл, сколько для того, чтобы убедиться — а проигрыша и не было. Причем, убедиться, может быть, в любом случае, что бы повтор ни показал. Такая уж жестокая штука — этот бокс, где многие зависит от того, под каким углом — или, точнее, из какого угла — смотреть.
