В командном гимнастическом турнире Олимпиады мужская российская команда до последнего снаряда сражалась за золото с его фаворитами — японцам. Она все-таки уступила им, но и завоеванное серебро можно считать прорывом: наград такой ценности в этом престижном жанре у россиян не было уже очень давно. За гимнастическими состязаниями наблюдал АЛЕКСЕЙ ДОСПЕХОВ.
Фото: Dylan Martinez , Reuters
В командном турнире выступали пятеро российских гимнастов, и, кажется, у каждого из них в голове накрепко засела эта цифра — 16. Во всяком случае, все они, покидая зал, где только что на церемонии награждения получили свои медали, и делясь эмоциями, с ходу выстреливали ею. Эту цифру знал даже молоденький — ему нет и двадцати — Иван Стретович: «Для нас ведь это первая олимпийская медаль за 16 лет. Были медали чемпионатов Европы, других турниров, но медалей Олимпиад или чемпионатов мира не было».
Он говорил так, словно с раннего детства, с Олимпийских игр в Сиднее в 2000 году, на которых российским мужчинам во главе с великим Алексеем Немовым досталась бронза, не переставая страдал вместе со всеми, кому небезразлична отечественная гимнастика, по поводу отсутствия на топовых соревнованиях настоящих успехов. Словно, как все, кому она небезразлична, ломал голову над тем, почему дисциплина, в которой золото Советскому Союзу, а потом и России было чуть ли не гарантировано, теперь исправно приносит счастье другим — китайцам, американцам, японцам.
Но ведь эта серия поражений по самым разным причинам — и из-за банального дефицита класса или просчетов в подготовке, и, при изобилии класса и минимуме ошибок, из-за каких-то глупых конфликтов внутри коллектива — похоже, действительно, бередила им душу. И включенному в команду «на флажке» Стретовичу, и Никите Нагорному, и довольно уже опытным, помнящим, например, досадное шестое (после второго в квалификации) место на предыдущей, лондонской Олимпиаде, Денису Аблязину с Давидом Белявским, и даже Николаю Куксенкову, который вообще-то довольно долго, прежде чем сменить гражданство, представлял на помосте Украину. И, похоже, уезжая в Рио, они действительно, решили, что сейчас, в Бразилии, явно добавив в последние годы, не имеют уже никакого права снова разбазаривать свои шансы.
И они дрались за них. И дрались так, что в какой-то момент сидевшая рядышком со мной большая и веселая группа японских болельщиков вдруг засуетилась, задергалась.
Они, покупая билет в этот зал, конечно, были уверены, что покупают билет беспроигрышной лотереи. Японская гимнастическая команда была настолько могуча перед Олимпиадой, что непросто было представить, как ей можно навязать борьбу. А ее японцам между тем навязывали. Не лондонские триумфаторы китайцы, не мощные американцы, не британцы, от которых ждали сюрприза, а именно россияне. Сборная с длиннющей серий болезненных осечек на дальних и ближних подступах к медалям.
Уже в самом начале соревнований японец Кодзи Ямамуро грохнулся с коня. Кохеи Утимура, японский лидер и король современной гимнастики, уверял, что, увидев это падение, и не подумал о том, что оно может означать катастрофу — все же еще было впереди. Но едва ли он был до конца искренним. Увидев такое, нельзя было не занервничать. Как нельзя было не занервничать, увидев, каковы сегодня твои оппоненты.
Российские гимнасты отработали на коне — снаряде, доставлявшем всегда проблемы, — практически безупречно. А затем на таком же уровне — и не хуже, между прочим, фаворитов — отработали на кольцах и в опорном прыжке. С их лиц не сходили улыбки людей, абсолютно уверенных в себе. А лица разместившихся возле меня японцев окаменели, когда они посмотрели на табло после того, как были пройдены три снаряда, половина программы. Россия опережала Японию больше, чем на два балла. Огромный на самом деле отрыв. Отрыв, наводивший на мысли о том, что грядет, не исключено, нечто совершенно невероятное.
Но именно невероятного, немыслимого не произошло. Японцы и вправду кое-как наверстали упущенное: все-таки состав у них потрясающе ровный и потрясающе универсальный. А российские гимнасты немножко, совсем чуть-чуть, сфальшивили на следующих снарядах, и Куксенкову, например, пришлось вместе с поздравлениям выслушивать и вопросы о том, отчего он слегка не дотянул упражнение на перекладине… В общем, выходя на заключительные вольные сразу после без особых помарок справившихся с ними японцев, три отобранных для них российских гимнаста — Нагорный, Аблязин и Белявский — уже должны были понимать, что ушедших вперед чемпионов мира не достать, и что их задача — отбиться от подобравшихся вплотную китайцев, готовившихся к перекладине. Ну, или не отбиться, но хотя бы сохранить место в топ-тройке.
Аблязин, правда, уверял, что не обращал внимание на оценки, на разрывы, на занимаемые места: «Мы просто хотели сделать вольные, свою работу». Но как-то сложно было поверить, что они не прокручивали в голове все сценарии — и хорошие, и плохие, и очень плохие. Слишком дорогой приз стоял на кону. Приз, которого не было 16 лет.
Не разглядеть, как им, измочаленным этим днем, тяжело во время вольных, было невозможно. И невозможно было не сочувствовать им, упершимся взглядами, когда с вольными было покончено, в табло, на котором все не высвечивались итоговые оценки за последние снаряды. Они высветились, и выяснилось, что ни одна команда, кроме японской, российскую не обошла.
Вскоре они уже выстреливали в толпу порциями свалившегося на них счастья и фразами про 16-летнюю серию без наград, только что оборванную. А Денис Аблязин напоминал, что командным турниром Олимпиада не заканчивается — еще же есть состязания: и личное многоборье, и отдельные снаряды. «И нам с этой медалью будет наверняка психологически проще»,— дарил он порцию оптимизма. А Куксенков, травмировавший, оказалось, плечо, говорил, что оно болит, но выступать в Рио дальше он будет в любом случае, хоть через боль. Интересно, а что бы говорил, если бы с медалью не сложилось?
А старший тренер российской гимнастической сборной Валентина Родионенко признавала, что в данный момент обыграть японцев, что уж тут, проблематично, потому что, скажем, на перекладине россияне отстают прилично. «Но мы потихоньку подбираемся к вершине»,— сказала она. И разве с тем, что российские гимнасты к ней подбираются, стали бы спорить даже сами японцы?
