В Берлине в здании бывшего Почтамта (Postfuhramt) открылась выставка с лихим названием "Давай! Davaj!", представляющая молодое и радикальное искусство из России. Летом она переедет в Вену. Это первый крупный проект такого рода за многие годы — похоже, в Европе опять мода на русское искусство. Из Берлина — корреспондент Ъ ИРИНА Ъ-ШИПОВА.
Монументально-эклектичное здание Постфурамта на Ораниенбургерштрассе, выделяющееся богато декорированным цветной плиткой фасадом и куполом над угловой ротондой с высоким парадным крыльцом, снаружи обещает многое. Внутри же оказывается, что купол забит фанерой, как и половина арочных окон, а вместо нормального выставочного пространства — множество клетушек коридорного типа. Русское искусство оказалось в родной среде, напоминающей то ли общежитие, то ли провинциальный дворец культуры — со свисающей со стен проводкой, замызганными линолеумными полами, стесанными порожками... Заглянешь за выгородку со стерильной мультимедиальной инсталляцией, а там ведро со шваброй или стремянка, заляпанная краской, сразу и не разберешь — то ли это инсталляция в духе Кабакова, то ли рабочие забыли. Апофеоз — сортир во дворе.
Очень органично в этом интерьере воспринималось художественно-туристическое бюро "Эскейп", предлагающее новые формы туризма — путешествия с художником "из иллюзий в реальную жизнь", например, погружение в жизнь деревни Матюшино под руководством Богдана Мамонова или раскрытие тайн Нью-Йорка с Валерием Айзенбергом. Своими проспектами, афишами, видеосъемками бюро привлекало на открытии немало посетителей, но, кажется, никто из них так и не решился на это загадочное и недешевое удовольствие. Александр Шабуров представил занявшую два помещения инсталляцию "Музей русского супермена Ивана Жабы". Здесь помимо книг и журналов, плакатов и иллюстраций, посвященных кумирам и мировым событиям последних лет сорока, множество бытовых предметов и предметиков. Они вызывают если не ностальгию, то щемящее чувство узнавания не только у советского и постсоветского человека, но и у большинства немецких зрителей. Здесь одновременно жужжит домашний кинопроектор, отражая на стену любительскую съемку демонстрации середины 60-х, грохочет стиральная машина ЗВИ, электрофон "Юность" скрипит иглой по пластинке фирмы звукозаписи "Мелодия". В списке экспонатов, предоставленном для таможенного контроля,— 536 пунктов. Не считая маленьких, распиханных по сумкам, чемоданам и карманам и прошедших по разряду личных вещей художника. И хотя аналогий не счесть, а на немецких "фломарктах" такого добра хоть отбавляй, все равно всем нравится.
Напротив — европейски-элегантная по форме инсталляция петербурженок Глюкли и Цапли (Наталья Першина-Якиманская и Ольга Егорова), посвященная Вере Засулич. На вешалках — белые полупрозрачные платьица с как бы проступившими на них ранами и кровоподтеками, а под ними — черные ящики на высоких ножках. Откроешь, и звучит на немецком языке история Веры Засулич, ее преступления, помилования и нравственных страданий. И это тоже нравится немецкому зрителю. Потому что одновременно и красиво, и интеллектуально.
Выставка вызвала в Берлине большой интерес. Это подтверждает не только небывалое столпотворение во время вернисажа (из-за чего вход был ограничен и желающие войти толпились на крыльце Постфурамта вплоть до полуночи), но и отклики рецензентов. Газеты поместили большие обзорные статьи, в которых старательно пытались разобраться, что же это за искусство удивительное такое и как оно соотносится с современной западной ситуацией. Несмотря на постоянно подчеркиваемую кураторами позицию "интереса на равных" (в противовес любопытству европейца к искусству стран третьего мира), критики все равно рассматривают русское искусство как угрожающую экзотику. То есть сквозь призму дикой и диковинной российской действительности, экстремальных экономических, политических и погодных условий.
По поводу фото- и видеоинсталляций новосибирской группы "Синие носы" (Вячеслав Мизин, Константин Скотников, Виктор Булныгин) обозреватель Berliner Zeitung пишет: "Подобных монструозностей, суть которых — порнография, насилие и цинизм, и ожидает Запад от молодого русского искусства. Если придерживаться старого убеждения, что искусство не что иное, как отражение жизни, то русскому искусству не остается ничего другого, как быть гротескным, циничным и брутальным..." А Frankfurter Allgemeine Zeitung озаглавила свою статью о выставке "Совокупляющиеся березовыми палками", фактически пересказав один из видеороликов новосибирцев.
"Синие носы", похоже, затмили радикализмом всех участников выставки, даже хорошо известного на Западе Олега Кулика, в чьи последователи их записала немецкая пресса. От самого Кулика явно ждали большего, чем просто фото мертвых обезьян. Русским приходится все время быть изобретательными и не терять способности удивлять. Если не сюжетами, так техникой или материалами. Например, фотографии Татьяны Хенгстлер, прежде чем увидеть, необходимо было "проявить" — согрев их феном или теплом собственных рук.
Как всегда, русские принесли с собой много шума. Как живьем, так и в записи. В уютном соседстве с полотнами Владимира Дубосарского и Александра Виноградова ("Большой рай", 1994 и "Дорогая, я еще в офисе", 1996) перформансирует под щемящие душу песни Марлен Дитрих Елена Ковылина — театрально опрокидывая один стакан водки за другим, она исступленно кружится в танце, позвякивая орденами и медалями на лацканах стильного военного кителя. А вот на видео Ирины Горловой танцует уже сама жизнь — под "Эх, раз, еще раз!", плавно переходящую в "Семь сорок", отплясывают молодожены, отмечающие бракосочетание на смотровой площадке Ленгор.
Как пояснил Петер Нойвер корреспонденту Ъ, главное, что привлекает его в молодом русском искусстве, "его стремление быть искусством как таковым, свободным от конъюнктуры, идеологического или коммерческого подтекста. Кроме того, у европейцев время от времени назревает потребность взглянуть на Россию, на ее искусство, чтобы лучше понять себя самих". Судя по заголовку в FAZ, европейцы в целом правильно оценивают достоинства нового русского искусства.
Тем не менее выставка "Давай! Davaj!" — эксперимент, который стоило поставить. Воспользовавшись западным финансированием, российские кураторы провели огромную исследовательскую работу, чтобы еще раз продемонстрировать очевидное. Никакой иной взгляд на Россию, иначе как на поставщика отвратительных, ужасных и шокирующих образов, невозможен — хотя бы до тех пор, пока заказ исходит от европейцев.
В Берлине до 27 февраля, а с 19 июня выставку можно будет увидеть в венском MAK.