В фавеле все спокойно

Корреспондент "КоммерсантъBoscoSport" АЛЕКСАНДР ЗИЛЬБЕРТ прогулялся по фавеле и неожиданно выжил.

Готовиться к этой теме я начал давно. Примерно с тех пор, как посмотрел убийственный во всех смыслах фильм "Город Бога". Четыре номинации на "Оскар". Впечатляюще. Последний кадр с фразой "Основано на реальных событиях" способен заставить выкинуть из головы мысль о посещении фавел раз и навсегда. Но трудиться в Рио-де-Жанейро журналистом и не побывать в фавеле — это ж себя не уважать. Да и чего бояться мне, бывавшему в Заводском районе родного города Саратова во времена его криминального расцвета или в существующих и поныне бараках саратовского Глебучева оврага?

Пляжи Рио с их чарующим белым песком кажутся бесконечными. Народная Копакабана переходит в светскую Ипанему, а та — в престижный Леблон. Это такая пляжная Рублевка, которую венчает респектабельный пятизвездный Sheraton. Гости отеля на пляж не выходят — брезгуют. Пляж муниципальный, и там с утра до вечера плещутся фавеладо — жители соседней фавелы Видигал. В Рио-де-Жанейро вообще на каждом шагу приходит на ум затертое словосочетание "город контрастов".

Sheraton и Видигал разделяет двухполосная трасса. Трасса олимпийской велогонки. Поэтому въезд в фавелу загорожен турникетами, будто в резервацию. В фавелы обычно только один въезд, потому что там зачастую есть только одна улица, которая под крутейшим наклоном тянется, завиваясь, вверх, на гору. И уже от нее вырастают нагромождения самостроев, которые и принято называть фавелами. Название пошло от одноименного растения, цепляющегося корнями за склоны гор, так же, как жители фавел цепляются за свою подчас никчемную жизнь.

А виноваты во всем, конечно, англичане. Ну как виноваты... Британия, отменившая рабство в начале XIX века, считала, что Бразилия за счет использования бесплатного труда получает экономическое преимущество. И в знак протеста стала топить бразильские суда, подгоняя местное правительство к принятию так называемого "золотого закона". Он таки был принят в 1888-м — 13 мая стало праздничным Днем мулата, а рабы отпущены с плантаций в никуда. И стали застраивать бесхозные горные склоны. А тут еще к ним со временем иммигранты подтянулись, за ними — уволенные в запас солдаты, бывшие крестьяне.

Пропуск в вертикальный мир фавелы — отсутствие каких-либо пропусков. Чем больше ты будешь походить на своего, тем меньше внимания, а соответственно, и проблем ты привлечешь на свою голову. Поэтому у входа в фавелу надо брать извозчика-мотоциклиста. Местные хоть и беднота, но все же бразильская беднота. Поэтому в отвесную гору своим ходом не попрутся. В общем, 5 реалов (примерно 100 наших рублей) за доставку — и только держись: одной рукой за плечо водителя, другой — за сиденье мотоцикла. На некоторых поворотах ты помимо воли будешь зажмуривать глаза. Потому что ну нет же никаких шансов не задеть этот встречный транспорт или не вылететь из седла, совсем не сбавляя скорость на лежачих полицейских. Ну а какие еще полицейские могут, казалось бы, быть в фавеле?

А все-таки есть и сидячие. Все-таки в последние годы, особенно в преддверии чемпиона мира по футболу 2014 года, подавляющее большинство бразильских фавел (а их только в Рио насчитывается более 250) подверглось так называемой пасификации. То есть там теперь установлен полицейский пост, дома по возможности получили нумерацию, а также подключение к городским коммуникациям.

Впрочем, нумерация и коммуникации есть далеко не везде. Случается, что в фавеле есть только один официальный адрес, приходящийся на какое-нибудь кафе. На него и сыплется корреспонденция для всех жителей, которые доплачивают владельцу кафе за неудобство. Проблема с подключением к электричеству порой решается просто — проводкой нелегального кабеля. Потом муниципальные власти его, конечно, обнаруживают и перерубают. И фавела на несколько дней погружается в темноту, пока фавеладо не проложат новый кабель.

Но пост полиции есть обязательно. Чтобы добраться до него, надо мчаться минут семь под углом градусов 75. И увидишь: сидят себе полицейские на стульчиках. Офисом двум блюстителям правопорядка служит жестяной вагончик — самое, пожалуй, непривлекательное строение в фавеле.

— Ясное дело, полицейских в фавелах не жалуют,— поясняет Анна Лавлинская, жительница фавелы Ладейра-дос-Табажарас, работавшая волонтером во многих других фавелах. Анна — достойная во всех смыслах россиянка, которой вдруг все так наскучило в Москве, что теперь вот она полтора года как в Бразилии и не ничуть не жалеет.— За что их любить? Во-первых, во время пасификации они заходили в фавелы по самому жесткому варианту. Скажем, в Маре, где я жила, просто шли танки и стреляли во все, что движется. Очень много мирного населения погибло. Да, в фавелах есть мирное население. И это большинство. Причем обитают там не только нищеброды, но и средний класс. Во-вторых, с появлением полиции наркобизнес не исчез, а просто стал договариваться с властями.

Лучший вид на пляжи Леблона и Импанемы открывается с крыши бара Da Laj. Представить такое люксовое заведение легко можно в Ницце, но никак не в Видигале.

— У нас очень популярное туристическое место,— рассказывает продюсер клубных вечеринок Филипе.— И приезжают к нам очень приличные люди — вся богема перебывала, золотая молодежь, никто не гнушается!

Трудно представить, что тут творится под покровом темноты, но при свете дня в Видигале не чувствуется ни напряженности, ни каких-то глаз, направленных на тебя из облипающих гору лачуг, ни следов наркомафии. Хотя трафиканчо (так здесь называют деятелей наркотрафика), безусловно, как и в любой фавеле, есть и здесь. Они редко доживают до 30 лет, но иногда успевают отметиться за свою короткую жизнь добрыми делами. Так, в Видигале на деньги одного из наркобаронов построена Vila Olimpica — спортивный комплекс с футбольным полем, площадкой для баскетбола, раздевалками и сценой с небольшим амфитеатром.

Барон результат своего меценатства так и не увидел, но дело его живет — подобные олимпийские виллы появились во многих фавелах и пользуются у местной публики огромной популярностью. Вот и сейчас парни — от мала до велика — забавляются с мячом на футбольном поле. А вот домик администрации закрыт. В стране в связи с открытием Олимпиады объявили сразу четыре выходных, поэтому администрация разъехалась по дачам. У фавеладосов же дач нет. Хотя их дома очень похожи на дачи.

Вот Оскар Фариа Алвес живет ну совсем уж в лесу. Но радуется жизни и моему в ней появлению, как ребенок.

— Респекто! Рес-пек-то! — на распев повторяет он. В том смысле, что главное — проявлять уважение друг к другу. Не важно — из России ты или, например, даже из Аргентины.

— Я бразилец, но вот у меня дома футболка Марадоны, видишь? А вот Месси! Потому что это великие футболисты и люди. Не то что этот позер Роналдо, понимаешь?

Я кивнул и на всякий случай не стал рассказывать, что болею за мадридский "Реал".

— Мне 75, у меня сын играет за "Фламенго", Жуниаро да Коста, запомните это имя, и красавица жена, голубоглазая блондинка,— в этот момент из дома некстати выглянула очень ухоженная женщина — брюнета с карими глазами. А состав "Фламенго" я потом прошерстил, нет там футболистов с такими именами, конечно.— Я живу в Видигале, и меня все абсолютно устраивает! Я отсюда даже не выезжаю.

Надо заметить, устраивает здесь это довольно многих. Потому что пособие по безработице — 700 реалов (около 14 тыс. руб.), а работу можно найти реалов на 1000, если очень повезет — на 1500. Ну и кому оно надо?

— И я безумно рад, что Олимпиада пришла в мой дом,— продолжает Оскар.— Конечно, я смотрел церемонию открытия. Какой был момент, когда наша сборная выходила, а? Комок к горлу. Это Бразилия, мальчик, мы открыты для всех. Пусть все приезжают в гости! И я против, что какие-то там люди запрещали вам ехать ко мне! Еще бы я об этом не слышал! И моя Несси тоже слыхала. Детка, как там зовут эту красотку с палкой? Точно, Исинбаева! Человек, который запретил ей приехать ко мне в гости,— конченый подлец, так ему и передай! Это же золото стопроцентное было, я уверен просто!

— Но сейчас я скажу тебе главное, малыш,— Оскар Алвес наклонился к моему уху.— Никогда, слышишь, никогда не корми мику, этих маленьких подлых обезьян,— мой собеседник стрельнул глазами в сторону примостившейся над нами мартышки.— Их тут сотни. А будешь кормить — набегут тысячи.

— Фелипе, выключи ты этот телевизор, черт тебя подери, не мешай с людьми разговаривать! — прикрикнул на своего сына Уго Браули, человек, на чьем доме красуется английская вывеска "Дом культуры. Джаз-клуб".— Олимпиаду смотрит. На кой ляд она сдалась? В стране и так бардак, а они веселье на весь мир устроили. Я вам так скажу — это все Штаты воду мутят. Против нас — Бразилии, Китая, России. Они боятся БРИКС как огня, говорю вам! Хотя смотрел я эту так называемую церемонию. Что сказать? Музыка не впечатлила. Я получше играю. Вы приходите, у меня каждый день тут народ, концерты.

От джаз-клуба, в котором, если постараются, могут поместиться даже человек десять, до начальной точки путешествия, пункта проката мотоциклов, оставалось пара-тройка крутых поворотов. Один из них, самый крутой и узкий, я преодолел по ступенькам, сделанным из автомобильных шин. Тех самых, которые, по туристическим страшилкам, трафиканчо надевали на провинившихся жителей и поджигали.

— Все это было, и сюжет фильма "Город Бога" вовсе не надуманный,— говорит Анна Лавлинская.— Но это дела давно минувших лет. Времена изменились. Разумеется, и сейчас есть разные фавелы — более окультурившиеся и менее. Но проблема вовсе не в живущих там людях. Поэтому не надо их беспочвенно бояться.

Покидая вполне гостеприимный Видигал, я останавливаюсь, чтобы отведать полезнейший коктейль из ягод асай, который здесь стоит в два раза дешевле, чем внизу, у пляжей. В этот приятный момент мне звонит российский коллега, тоже приехавший освещать Олимпиаду.

— Я в трех остановках от Maracana, тут стреляют, прячусь за автомобилем такси! — надрывается он в трубку.— Ты где и как?

— Я в фавеле,— отвечаю.— Самом спокойном месте олимпийского города.