В Бремене выходец из Алжира угрожал взорвать торговый центр. По данным Reuters, мигрант не связан с запрещенным в России «Исламским государством». Он был пациентом психиатрической лечебницы. Однако, по данным полиции Бремена, нападавший ранее заявлял о своей симпатии к террористам и «мюнхенскому стрелку», убившему несколько дней назад девять человек. Обозреватель газеты «Коммерсантъ» Максим Юсин задумался о том, какие последствия для Германии и Европы может иметь серия преступлений и терактов в немецких городах.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Менее чем за неделю Германию потрясли четыре атаки, совершенные выходцами из исламских государств. Вначале 17-летний мигрант из Пакистана напал с топором на туристов из Гонконга, ехавших в поезде. Затем произошел самый резонансный теракт в Мюнхене — выходец из Ирана убил девять человек и ранил несколько десятков. Затем в земле Баден-Вюртемберг 21-летний беженец из Сирии зарезал 45-летнюю женщину из Польши и ранил еще двух человек. И, наконец, на музыкальном фестивале в городе Ансбах в Баварии мигрант из Сирии, которому отказали в убежище, привел в действие самодельное взрывное устройство, начиненное гвоздями. В двух случаях (первом и последнем) ответственность за атаки взяло на себя запрещенное в России «Исламское государство».
Серия преступлений с участием мигрантов (слова «теракт» власти старательно избегают) может иметь долгоиграющие последствия для Германии и Европы.
Во-первых, такой концентрации нападений, совершенных беженцами из стран исламского мира, в истории Германии еще не было. Можно сколько угодно говорить о том, что в одном случае причиной резни, видимо, была бытовая ссора, а в другом, самом нашумевшем (бойня в Мюнхене), нападавший как раз сам выступал против мигрантов. Но осадок — как у избирателей, так и у политиков — неизбежно останется. Во всех четырех случаях жителей немецких городов и туристов убивали люди, приехавшие из исламских государств. Они экспортировали на германскую почву свою ненависть, свою нетерпимость, свою повышенную обидчивость, свои комплексы, свои психические отклонения.
Во-вторых, три из четырех инцидентов имели место в Баварии, где у власти находится Христианско-социальный союз — партнер Ангелы Меркель по правящей коалиции. У его лидеров гораздо более скептическое отношение к массовому наплыву беженцев, чем у главы кабинета. Это может создать для госпожи Меркель дополнительные проблемы — потребуется отражать атаки не только политических оппонентов (таких, как антииммигрантская «Альтернатива для Германии»), но и собственных союзников. Противники канцлера получат новые доводы в пользу того, что бесконтрольная миграция создает проблемы с безопасностью в самой Германии, что страна не в состоянии «переварить» миллион переселенцев последней волны.
И наконец, в-третьих, развеиваются иллюзии в отношении того, что целью исламистов не станут государства, проводящие «взвешенную» внешнюю политику, не принимающие активного участия в военных операциях за рубежом — ни на Ближнем Востоке, как США и Россия, ни в Африке, как Франция.
Идет глобальная война цивилизаций. И в ней потенциальная мишень радикальных исламистов — любая европейская, христианская страна, даже самая пацифистская, мультикультурная, принявшая миллион беженцев.
Никакого снисхождения за это ей не полагается. «Воинам джихада» это понятие вообще не знакомо.