Миссия ЕС по реформе гражданской безопасности поможет в расследовании убийства Павла Шеремета. Об этом сообщила журналистам спикер МИД Украины Марьяна Беца. Ранее президент Украины Петр Порошенко также попросил помощи у ФБР. 20 июля утром в Киеве погиб журналист Павел Шеремет. Автомобиль, на котором он ехал на работу на утренний эфир радио «Вести», взорвался. Возбуждено уголовное дело. Следствие разрабатывает три версии — профессиональная деятельность, личная неприязнь и так называемый российский след. Президент Украины Петр Порошенко также не исключил, что к организации убийства были причастны иностранцы. Генеральный продюсер радио «Вести» в Киеве Виталий Докаленко ответил на вопросы ведущей «Коммерсантъ FM» Светланы Токаревой.
Фото: Иван Коваленко, Коммерсантъ / купить фото
— Убийство Павла стало шоком для всех, и до сих пор в голове не укладывается, как это все возможно, и очень сложно говорить о Павле в прошедшем времени, особенно когда ты лично знаком с этим человеком. Примите наши соболезнования. И, Виталий, если можете, расскажите, как и при каких обстоятельствах вы лично узнали об этой трагедии?
— С утра мне позвонил редактор эфира и сказал, что Павла нет на утреннем эфире. Он вел утренний блок с 8 утра до 11 пять дней в неделю по будним дням. Мы начали вызванивать, телефон не отвечал. До этого в Киеве слышали, что в центре довольно мощный взрыв. И буквально через полчаса появилась информация на сайте «Украинская правда» о том, что произошло. Собственно, мы начали искать подмену по эфиру, и я отправился на место происшествия. Все, наверное, знают, что было дальше. Стояла обгоревшая машина в центре Киева. Павел уже был в скорой помощи. Машина, конечно, представляла страшное зрелище: обгоревшая, и под ней такая небольшая воронка.
— Сейчас озвучено четыре версии убийства: личная неприязнь, профессиональная деятельность, российский след и покушение на руководителя «Украинской правды» Алену Притулу. Вам какая-то из этих версий кажется наиболее вероятной, или вы пока об этом не думали?
Сложно говорить обо всех версиях. Могу сказать, что в привязке к радиостанции мы не наблюдали никаких угроз и буквально общались с Павлом позавчера после эфира, у него было предотпускное настроение, он был жизнерадостным, как всегда, реально ничто не предвещало тех событий, которые развернулись. Не было у него внутри никаких, скажем так, предрасположенностей, что ли, ни нервозности, ничего такого не было. Моя субъективная точка зрения — это все-таки машина Алены Притулы, собственника сайта «Украинская правда», и вполне возможно, что это в большей степени связано с ней. Потому что такого из последних работ Павла и каких-то расследований ничего реально не наблюдается. Но версии могут быть самые непредсказуемые, на самом деле.
— Алена Притула на звонки не отвечает. Вам лично удалось с ней пообщаться?
— Нет, она действительно не отвечает на звонки. И на месте происшествия был главный редактор «Украинской правды», но с девушками тяжело разговаривать, потому что Севгиль там уже фактически не могла разговаривать, она плакала все время.
— Сообщалось, что Алена Притула и Павел Шеремет ранее говорили о том, что за ними следят. Вы слышали об этом, Виталий?
— Нет, по крайней мере, мне он про это ничего не говорил.
— Звучат также версии, что это все-таки неслучайно, и, говорят, даже задаются вопросом, неужели это Гонгадзе-2, что вы думаете по этому поводу?
— Тяжело предугадывать события, тем более, в последнее время в Украине их много всяких разных. И буквально, я думаю, в ближайшее время мы начнем понимать, что и почему, зачем и, наверное, кто за этим стоит и это сделал. Но вот есть версии, они растут там дальше, все это обрастает, как снежный ком, сейчас вот в Киеве на Майдане вечер памяти, там находятся все журналисты. На место происшествия в Киеве несут цветы, очень все это грустно.
— За последнее время на Украине немало журналистов погибло, Виталий, есть какое-то, может быть, четкое ощущение чего-то неотвратимого, что надвигается что-то, есть какой-то прессинг на СМИ? Хотя официальные власти все это отвергают.
— Я бы не сказал, откуда такая информация, что погибло много журналистов?
— Ну, была статистика, что за 2014 и 2015 год…
— Статистика? Нет-нет-нет, статистика — за весь период независимости погибли 61 или 63 журналиста. Большинство из них погибли в привязке к расследованию, прежде всего, экономических преступлений. И то, что я слышал сегодня от журналистов, прежде всего, в большей степени, СМИ, которые даже не дружили, говорят о консолидации, о том, что в принципе надо объединяться, прежде всего, и в общественном расследовании того, что произошло. Украина — специфическая страна, и чем больше запугивать, тем больше можно получить отпор на любые действия.
— Если говорить об утренней программе Павла Шеремета, поднимались ли в ее рамках какие-то острые политические вопросы?
— Там поднимались буквально всякие вопросы, и острые политические, и культурологические, ну, в три часа эфира ежедневно, мы не скованы ни цензурой, ни ограничениями, поэтому мы говорили обо всем, что интересно нашему слушателю. Были там острые политические вопросы в том числе.
— После сегодняшней трагедии приняты ли какие-то меры безопасности для сотрудников вашей радиостанции?
— Нет, дополнительных мер безопасности пока никаких не проводилось, и пока я не вижу смысла в этом, потому что никаких реальных угроз по отношению к радиостанции не происходит. Для нас самих до сих пор шок вообще то, что произошло, и то, что оно не было ожидаемо ни в каком виде. И никаких продолжений, никаких дополнительных угроз мы в свою сторону не чувствуем и не наблюдаем.