“Ъ-Lifestyle” изучает общемировые тренды через призму российской действительности и выясняет, какой вид обретают глобальные веяния в нашей стране.
Несколько недель назад на YouTube появился клип американской певицы Ферги на песню «M.I.L.F. $», в котором снялись матери-знаменитости вроде Ким Кардашьян, Алессандры Амбросио и Сиары (на сегодняшний день у видео около 50 млн просмотров). Деятельная, стильная, жизнерадостная молодая мать, которая одной рукой меняет подгузники, а другой — подписывает многомиллионные контракты, — один из самых популярных персонажей западного интернет-пространства последних лет. “Ъ-Lifestyle” разбирается, почему в нашей стране умение женщины работать, заниматься спортом и ходить в театр с ребенком наперевес не дань моде, а жизненная необходимость.
Джеймс Кисински-Маккой живет в Нэшвилле, штат Теннесси. У нее светлый просторный дом с минималистичным интерьером, коллекция винтажных джинсов и бородатый татуированный муж. Она совладелица модного концепт-стора Two Son и редактор популярного сетевого издания для родителей Mother. Она путешествует, ходит в дорогие рестораны и выглядит как фотомодель. А еще у нее четверо детей и 250 тысяч подписчиков в Instagram.
Стройная, утонченная, Кисински-Маккой олицетворяет собой идеальную современную маму — творческую, самоироничную, способную находить поэзию в мелочах. Подписчики восхищаются ее виртуозным умением превращать уход за детьми в акт искусства, ее силой, ее стремлением не замыкаться на семье и всегда находить время на реализацию собственных потребностей и интересов.
В Европе и США сотни тысяч женщин стремятся соответствовать этому образу, и речь идет не только о простых смертных: Алессандра Амбросио снимается в клипе Ферги вместе со своей семилетней дочерью, Лив Тайлер почти не появляется на публике без детей, а депутат Европарламента Личия Ронзулли брала свою новорожденную, а потом и подросшую дочь почти на каждое заседание. Активное, деятельное, демонстративное материнство стало глобальным трендом, который, безусловно, нашел свое отражение и в российских реалиях — как всегда, с рядом важных оговорок.
Я же мать!
Материнское (или «мамское») сообщество в России — явление чрезвычайно самобытное. Причастных к нему женщин легко опознать: как правило, в социальных сетях они подписаны на десятки групп с названиями вроде «Мамочки Воронежа», «Ох уж эти детки» или «Наши умелки»; описание их профиля в Instagram гласит: «счастливая жена и мама» или «мама очаровательной принцессы и маленького хулигана»; созданные ими блоги посвящены детским книгам и развивающим играм.
Российские мамы принимают участие в онлайн-марафонах, призванных выяснить, какая из них самая спортивная, а какая лучше всех шьет. В офлайне для них устраивают конференции, где выступают приглашенные специалисты: психологи, врачи-педиатры, консультанты по грудному вскармливанию и т. д. Многие продвигают собственное дело: продают связанную своими руками одежду, предлагают психологическую помощь, дают онлайн-уроки йоги. Неизменным остается одно: как правило, их услуги так или иначе связаны с детьми.
С одной стороны, все это позволяет матери после родов не стать заложницей собственной квартиры и ближайшей к дому детской площадки. С другой — искажает пришедшую с Запада модель стильной деловой женщины с детьми и формирует в глазах общества скорее негативный образ «чокнутой мамашки», которую хлебом не корми — дай только поговорить про прививки, посмотреть рекламу подгузников и посидеть в декрете.
Между тем именно длительный отпуск по уходу за ребенком, а также общая ситуация на рынке труда и ряд распространенных гендерных стереотипов являются теми факторами, которые оказывают решающее воздействие на то, как складывается жизнь молодой матери в России.
Есть ли жизнь в декрете
Хотя в феврале 2016 года правительство РФ проиндексировало размер детских пособий на 7%, суммы декретных выплат по-прежнему вряд ли можно назвать внушительными. Так, встав на учет в женской консультации на ранних сроках беременности (до 12 недель), будущая мать получает от государства единовременную выплату в размере 576,83 рубля, а сразу после родов — еще 15 382,17 рубля.
Размер пособия по уходу за ребенком до полутора лет составляет 40% от средней заработной платы матери за последние два года. При этом итоговая сумма не должна превышать 21 554,82 рубля. Домохозяйки и индивидуальные предприниматели получают пособие в минимальном установленном размере — 2 908,62 рубля.
Если мужчина в семье достаточно зарабатывает, то скромный размер материальной поддержки от государства не станет проблемой. Однако данные ВЦИОМ свидетельствуют о том, что 70% женщин выходят на работу потому, что зарплаты мужа не хватает для полноценного обеспечения семьи. Кроме того, сегодня в России более 5,5 млн матерей-одиночек, которые вынуждены крутиться как белка в колесе между работой и ребенком.
Вместе с тем зарплаты женщин в среднем составляют ⅔ от зарплат мужчин, а количество женщин в рядах высшего руководства крупных компаний, как правило, крайне невелико и колеблется в диапазоне от 6 до 33%. В результате, согласно опросу, проведенному службой исследований рекрутинговой компании HeadHunter, только 45% женщин по окончании декретного отпуска возвращаются на прежнюю должность.
«Насколько я знаю, юридически работодатель не может отказать женщине, которая вышла из декрета и желает вернуться на свое рабочее место, — говорит Елизавета Пономарева, в прошлом — редактор журнала для родителей Mamas & Papas и главный редактор сайта Pics.ru, мама двоих детей. — Но декрет поощряет в женщине роль матери, а с ролью работницы за три года (а то и за все шесть) происходят печальные изменения. Женщина упускает то новое, что происходит в ее отрасли. Она привыкает к иному ритму жизни и в итоге сама себя чувствует неубедительно, а тут еще все вокруг кричит: "Ну так сиди дома, это — твое!" Вот она и думает: а чего это я мучаюсь?
Добавим еще современную бинарную семью, в которой дети — твоя личная проблема, — продолжает Елизавета. — Никаких тебе бабушек и бездетных дядюшек. Добавим экономическую ситуацию, в которой няня — это роскошь. Ну и плюс еще общественное устройство, в котором, даже если супруги решат поменяться местами (мать работает, отец остается с ребенком), положение вещей станет только хуже, ведь мужчинам в целом больше платят. То есть у нас будет мало зарабатывающая мать и ошалевший от сидения дома отец. Одна радость — гендерный перевертыш, а толку никакого».
Когда родишь — тогда и поговорим
Предположим, у женщины нет материальных проблем и есть возможность заняться в декрете любимым хобби, посвятить свободное время спорту, пройти дистанционный курс по истории античности или открыть малый бизнес, разделив заботу о ребенке с мужем, родителями или няней. Что заставляет ее бомбардировать ленту Instagram фотографиями своего чада и при каждом удобном случае напоминать окружающим, что она мать? Только любовь и умиление? Далеко не всегда.
Несмотря на то что сегодня у женщины возможностей реализоваться не только в рамках семьи вроде бы значительно больше, чем в XIX веке, именно наличие у нее детей по-прежнему остается главным, а порой и единственным критерием ее ценности в глазах общества. Женщина может быть успешным предпринимателем, титулованной легкоатлеткой или кандидатом наук, но все ее достижения меркнут, если она не обзавелась младенцем. А еще лучше — несколькими.
В российском общественном пространстве и вовсе практически любой поступок женщины рассматривается через призму ее гипотетического или действительного материнства. Жмешь штангу? Надорвешь придатки, а тебе ведь еще рожать! Беременная пошла на музыкальный фестиваль? О ребеночке надо думать, а не шляться где попало! Короткую юбку надела через месяц после родов? Что о тебе соседи подумают, ты же теперь мать!
Конечно, говорить о том, что США и Европе удалось победить гендерные стереотипы, рано, но роль общественного мнения в вопросах деторождения там все-таки не так критична, как в России. Особенно показателен в этом смысле пример Финляндии, где равноправие возведено в культ: если верить отчету Eurostat за 2015 год, уровень занятости женщин в этой стране лишь на 2% ниже, чем уровень занятости мужчин, а количество мужчин, которые уходят в отпуск по уходу за ребенком, с 2006 по 2013 год возросло вдвое и сегодня составляет не менее 40% от общего числа молодых отцов.
«Среди финок можно встретить женщин, которые годами сидят дома с детьми, — рассказывает Хейни Сааримяки, аспирантка лаборатории мозга и психики Университета Аалто, специалист в области исследования мозговых механизмов эмоций. — Но в целом от нас скорее ждут, что после родов мы продолжим жить как раньше: работать в прежнем режиме, поддерживать хорошую спортивную форму, видеться с друзьями. Словом, вести себя так, словно ничего не изменилось, хотя на самом деле изменилось все.
Вместе с тем финны очень чувствительны к праву на свободу выбора: в каком возрасте ты хочешь иметь ребенка и хочешь ли вообще — твое личное дело. Мне, допустим, никогда не придет в голову спросить у какой-нибудь пары, планируют ли они завести детей. Вдруг они уже много лет пытаются, но ничего не получается и это болезненная тема. К тому же в Финляндии вообще не принято считать, что появление ребенка непременно сделает тебя счастливее: как раз наоборот, мы часто слышим, что управляться с детьми — трудно, а рожать их в надежде улучшить таким образом качество жизни — неэтично».
Одна в поле воин
Согласно российскому трудовому законодательству, отец тоже имеет право уйти в отпуск по уходу за ребенком, однако пользуются этой возможностью единицы: опрос, проведенный в 2015 году исследовательским центром рекрутинговой компании Superjob, показал, что только 2% мужчин уходили в декрет наравне с женами. При этом в той же Америке государственные выплаты по уходу за ребенком не предусмотрены в принципе, и там работающая мать — явление совершенно рядовое. В России же чрезвычайно сильны традиционные представления о том, что с детьми должна сидеть женщина, и слово «карьеристка» имеет явную негативную коннотацию.
Вот и получается, что в нашей стране образ деятельной матери рождается в тот момент, когда женщина чувствует, что постепенно сходит с ума от сидения дома с ребенком, и, столкнувшись с невозможностью вернуться к прежнему образу жизни, начинает искать себе новые занятия. Но, поскольку муж большую часть дня по-прежнему проводит на работе, а передача ребенка в возрасте до трех-четырех лет на поруки няне или бабушке обществом откровенно осуждается, молодая мать вынуждена выбирать такой род деятельности, который позволяет параллельно присматривать за младенцем.
Если ей хочется пойти в театр, она выбирает детские постановки: трехчасовой спектакль по мотивам «Братьев Карамазовых» тоддлер вряд ли выдержит; если занимается творчеством — то таким, чтобы ребенок мог принимать в процессе участие (не запирать же его в другой комнате, в конце концов); если идет встречаться с друзьями — то с теми, кто свободен днем, а это зачастую такие же молодые матери.
По-настоящему «чокнутых мамашек» в действительности в сотни, а то и в тысячи раз меньше, чем кажется на первый взгляд. С рождением младенца женщина не перечеркивает свое прошлое, не отрекается от своих интересов и желания профессионально развиваться. Просто в России она на протяжении нескольких лет вынуждена практически 24 часа в сутки находиться с ребенком, и это неизбежно накладывает огромный отпечаток как на ее жизнь, так и на ее аккаунты в социальных сетях.
Более того, постоянно подчеркивая свою тесную связь с ребенком, женщина нередко стремится сыграть на опережение и заранее обезоружить тех, кому придет в голову обвинить ее в том, что она плохо справляется с материнскими обязанностями. Легче скрыть, что порой рабочие проекты интересуют тебя больше чтения сказок на ночь, чем потом отбиваться от бабушек у подъезда, желающих рассказать тебе, что ты неправильно живешь.