Патриарх всея Руси Алексий II открыл в Третьяковской галерее выставку "Святая земля в русском искусстве". Она включает более трехсот экспонатов из разных российских музеев (иконы, живопись, графика, лубки, карты, книги и др.) и устроена по принципу путеводителя по главным христианским святыням.
Идею выставки нельзя не признать остроумной. Ее планировалось открыть в разгар празднования миллениума, и такое импровизированное художественное паломничество по святым местам было бы как нельзя кстати. Впрочем, совершить воображаемое путешествие по нынешнему Израилю никогда не поздно — тем более что сейчас реальное путешествие сопряжено с трудностями и опасностями, сравнимыми с теми, что приходилось преодолевать русским паломникам в прошлые века.
Например, академик живописи Максим Воробьев, который в 1820 году отправился в Иерусалим по высочайшему указанию великого князя Николая Павловича "для снятия видов и планов" храма Гроба Господня (будущий император желал иметь точные обмеры, чтобы привести в соответствие с ними храм в Новом Иерусалиме), вынужден был скрывать свою секретную миссию лазутчика и прикидываться простым паломником. Академику удалось исполнить задание — он оказался первым русским художником, оставившим потомкам более или менее реалистические изображения мест, которые до того русские люди представляли себе в основном по иконам.
К середине XIX века в русском искусстве укрепилась идея позитивистской трактовки Священной истории — то есть, по-простому, художники стремились как можно более достоверно представить в своих произведениях легендарные события, для чего многие из них отправлялись "на натуру". Наиболее последовательным в этом смысле (не считая, конечно, Александра Иванова, нашедшего свою Палестину в Италии) оказался Василий Поленов, создавший огромный цикл "Из жизни Христа", в котором евангельские истории представлены чуть ли не как репортаж с места событий. Его коллеги по Товариществу передвижных выставок тоже были не чужды этих идей, о чем свидетельствуют представленные в экспозиции работы Николая Ге, Василия Верещагина, а также огромный холст Василия Перова "Христос в Гефсиманском саду", исполненный с тем же патетическим надрывом, что и знаменитый "Последний кабак у заставы".
Географический, или топографический, по выражению авторов каталога (исследования очень подробного, солидного и на более широком материале, чем выставочный), принцип экспозиции позволил показать на выставке вещи, в ином контексте несопоставимые. По ходу заданного маршрута из Вифлеема на Голгофу зрители имеют возможность сравнить, как говорят историки, разные источники. Скажем, попытаться понять, до какой степени иконография "Небесного Иерусалима" соответствует историческим свидетельствам о реальной архитектуре города (в гораздо большей, чем это можно предположить). Кстати говоря, иконы на выставку отбирались по принципу, где больше архитектурных деталей или пейзажей. В результате в экспозиции оказалось множество икон XVII века, которые обычно выставляются крайне редко.
Вкладом патриархии в выставку (не считая материального — как удалось узнать Ъ, проект в большой степени был оплачен церковными деньгами) можно считать отдельный зал, посвященный Новоиерусалимскому монастырю. Но собранные в нем материалы представляют более исторический, чем художественный интерес. Если же смотреть шире, то вся выставка в целом выглядит плодом православной мысли. Третьяковка уже давно имеет репутацию самого оцерковленного из российских музеев — достаточно напомнить, что в ее комплекс входит действующий храм (в котором находится икона Владимирской Богоматери), а среди сотрудников музея очень сильна церковная община. Однако до последнего времени результаты этого сращивания музейной и церковной жизни выглядели не очень убедительно. Открывшаяся выставка — первый удачный опыт в этом направлении. Неизвестно, будет ли этот альянс столь же органичен в других ситуациях. Скажем, корреспонденту Ъ стало известно, что в связи с этой выставкой внутри музея начались цензурные гонения на современное искусство — музейная община требует убрать некоторые работы из экспозиции искусства ХХ века. Если так пойдет дальше музейные маршруты могут сократиться до одного направления.
МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА
Инженерный корпус, Лаврушинский пер., 12.