Гаагский трибунал отказал Пекину в правах на спорные территории в Южно-Китайском море. Согласно постановлению суда, претензии КНР на ряд островов не имеют законных оснований. Права на акваторию оспаривают сразу несколько стран региона, среди которых Филиппины, Бруней, Вьетнам и Малайзия. С конца 2013 года Китай проводит в Южно-Китайском море масштабные строительные работы по созданию искусственных островов и освоению этих территорий. В связи с этим Филиппины и обратились в Гаагский трибунал. Суд признал, что территории Китаю не принадлежат и строительство наносит вред экологии. Старший научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Василий Кашин обсудил тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Маратом Кашиным.
Фото: Erik De Castro, Reuters
— Почему Китай считает, что акватория должна принадлежать именно ему?
— Суть спора заключается не в принадлежности морских объектов, которые контролирует Китай, а в статусе этих объектов. Китай утверждает, что это полноценные острова, дающие право на территориальные воды и исключительную экономическую зону. Но Филиппины настаивали, и суд это признал, что все, что контролирует Китай, — это затапливаемые отмели, то есть они не дают права вообще ни на что в отношении акватории, либо скалы, которые не дают права на исключительную экономическую зону. Если вы строите вокруг таких объектов искусственный остров, он тоже не дает вам никаких прав.
Китайские притязания на акваторию отвергнуты судом на основании прочтения судом Конвенции ООН по морскому праву. Китай пытался предотвратить разбирательство, использовав статью 298 Конвенции ООН по морскому праву, которая дает возможность отказаться от разбирательства, если затронуты вопросы суверенитета. Но иск был очень умно сформулирован: там не оспаривается принадлежность островов как таковых, там оспаривается вопрос, а есть ли острова. Конвенция четко различает полноценные острова, которые дают право на территориальные воды и исключительную экономическую 200-мильную зону. Далее скалы и островки, которые непригодны для жизни, но, тем не менее, они дают вам право только на территориальные воды и всякие отмели и рифы, которые затапливаются, например, при приливе. Вокруг них никакой территориальной зоны создавать нельзя.
— Но, видимо, Китай создавал искусственные насыпные острова как раз для того, чтобы существование этих островов было более очевидно и они смогли тогда претендовать на территорию, которая все-таки будет существовать, искусственная она или естественная?
— Тут было несколько моментов. Во-первых, наверное, был и этот момент. Но другой момент был не касающимся правовой сферы, он был больше стратегический. Там есть два основных скопления островов: Парасельские острова, которые Китай давно и прочно контролирует, и Спратли, которые расположены к югу. Они расположены довольно далеко, там примерно тысячи километров от большого китайского острова Хайнань, там у Китая было несколько небольших образований скал, очень маленьких рифов, постоянно держать там значительные силы было невозможно. Когда Китай расширил эти острова, он получил возможность разместить в этом стратегически важном районе на юге Южно-Китайского моря значительные военные силы. То есть это просто имеет далеко идущие стратегические последствия. Правовые последствия этих шагов — это еще один дополнительный аспект.
— Сегодня Китай в доказательство своих исторических прав на Южно-Китайское море приводил некую карту, изданную в 1947 году, где большая часть моря как раз находится под его юрисдикцией. Что это за карта?
— Дело в том, что попытки предъявлять права на эти острова имели место, начиная с начала XX века. Свои права на эти острова предъявляла еще империя Цин, потом это продолжила делать Китайская республика. На эти острова претендовали два государства, которые более не присутствуют в этом регионе: это Франция, которая контролировала французский Индокитай, то есть Вьетнам, и Великобритания, которой принадлежал Бруней. Они все претендовали на куски этой акватории. При этом это не имело какого-то большого значения для этих стран, имела место нестабильность, путаница, изрядная чехарда, но Китай имеет свой запас исторических свидетельств — каких-то карт, документов. Такие же свидетельства есть и у других стран, но тут главный вопрос в другом. С точки зрения трибунала, Китай, подписав конвенцию ООН по морскому праву, лишил себя права вообще использовать подобного рода исторические аргументы для претензий.
— Сейчас эти территории нейтральны и никому не принадлежат, чьи права на эти территории, на ваш взгляд, наиболее очевидны?
— Если мы говорим об акватории, нет ни одной страны, у которой есть наиболее очевидные права, этот вопрос должен решаться в компромиссном ключе. При этом у всех сторон, особенно у Вьетнама и у Китая, тоже очень раздутые претензии, но в то же время они оформлены так, чтобы можно было пойти на компромисс. То есть это вопрос, который должен решаться на равных в ходе двухсторонних переговоров в компромиссном ключе.
— Теперь Китай перестанет делать искусственные насыпные острова, поскольку так решил Гаагский суд, или все-таки продолжит это делать?
— Для Китая решение Гаагского суда является ничего не значащей бумажкой, что Китай неоднократно и заявлял. Думаю, Китай не только продолжит это делать, но и предпримет какие-то дополнительные меры по развитию своей военной инфраструктуры в этом районе. В целом, скорее, он будет склонен ужесточать свою позицию, чем смягчать ее.