Танцы вперед ногами

Бенефис Дениса Матвиенко в Санкт-Петербурге

Танцовщик Денис Матвиенко, побывавший за свою карьеру премьером шести театров и завоевавший четыре гран-при международных конкурсов, провел в Санкт-Петербурге юбилейный вечер. Самый большой концертный зал Северной столицы — «Октябрьский» — посетила ОЛЬГА ФЕДОРЧЕНКО.

Танцовщик Денис Матвиенко

Фото: Сергей Киселев, Коммерсантъ  /  купить фото

Какое событие послужило поводом для вечера, организаторы концерта не уточняли. Дата рождения (1979) и год выпуска из Киевского хореографического училища (1997) на юбилей не тянули. Лишь анализ персональной статьи в «Википедии» позволил предположить, что празднуется 20-летие творческой деятельности: в возрасте 17 лет, то есть в 1996 году, господин Матвиенко (будучи еще учеником) дебютировал на сцене Национальной оперы Украины в партии Дезире. От любимчика фортуны и феи Сирени к образу Христа, от академической классики к плотному содружеству с Эдвардом Клюгом, хореографом нестандартного пластического мышления,— таков итог творческой эволюции танцовщика за два десятка лет.

В юбилейном концерте не нашлось места ни «Дон Кихоту», ни «Спящей красавице», ни «Жизели», этим беспроигрышным хитам стандартного творческого вечера балетной звезды первой величины, к которым господин Матвиенко, без сомнения, относится. Два опуса Эдварда Клюга («RadioandJuliet» и «StabatMater») и концертное отделение составили программу «отчетного концерта».

«RadioandJuliet» на музыку Radiohead может считаться самой радикальной постановкой на творческом пути господина Матвиенко. Классический шекспировский сюжет интерпретирован как обрывки сна Джульетты, сюрреалистического и алогичного, вызванного, нет, не полетом пчелы вокруг граната, но постоянно звучащим в доме радио. Эпизоды трагедии налезают один на другой, сталкиваются и перемешиваются, исчезают, не получив логического финала. Пластическая интенсивность танцевальных высказываний зашкаливает — руки-ноги-корпус-голова исполнителей живут своей напряженной физической жизнью, в которой нет ни мгновения покоя. Но на больную голову, впрочем, грешить не стоит, ногам покоя не дает как раз ясный ум и трезвый расчет хореографа Эдварда Клюга, который спрессовывает эмоциональный мир шекспировских героев в густой хореографический экстракт. Шестьдесят минут балета господина Клюга способны прокормить десяток балетмейстеров-эпигонов, которые растащат его на цитаты, разбавив собственной танцевальной водичкой. Для господина Матвиенко центральная партия этого балета стала, наверное, той живой водой, в которой он с явным наслаждением окунулся. Пластическая «заумь» кажется невероятно осмысленной, бешеный ритм проистекает, кажется, из яростного стремления жить, а образ главного любовника мировой драматургии обретает черты циничного прожигателя жизни.

Второе отделение, концертное, с участием друзей (Александр Сергеев, Фарух Рузиматов, Виктор Ищук, Ирина Перрен, Марат Шемиунов) и столь же дружественной хореографии (от Николая Андросова до Ивана Васильева) состояло из пяти номеров, в трех из которых (фрагменты из балетов «Великий Гэтсби», «Quatro» и «Ssssss») выступил юбиляр. Исполненные фрагменты были призваны продемонстрировать тему пластического всемогущества господина Матвиенко, избежав при этом набивших оскомину двойных содебасков, ассамбле, круга жете ан турнан и прочих танцевальных «дуль». Из номеров дивертисмента любопытство вызывал, пожалуй, лишь фрагмент балета «Слепая связь» в хореографии Ивана Васильева, который на поверку оказался банальнейшим адажио, выстроенным на обилии танцевальных штампов. Единственной интригой номера были черные повязки на глазах Марата Шемиунова и Ирины Перрен. Этот оригинальный ход проиллюстрировал уже всем известную в Петербурге истину: дуэт Перрен—Шемиунов настолько «сросшийся», что танцевать они могут с завязанными глазами без какого-либо ущерба качеству.

Петербургская премьера «StabatMater» на музыку Джованни Перголези позиционировалась как «чрезвычайно красивый и нежный балет», мировая премьера которого состоялась три года назад в Мюнхене. Несколько смутил перевод «StabatMater» (мать скорбящая) как «Путь матери», но оставим его на совести оформителей программки. И если в «RadioandJuliet» господин Клюг берет за основу эмоциональный ряд трагедии Шекспира, то в новом опусе старается проиллюстрировать жизненный цикл от и до. Сначала — длинное вступление, когда все участники многозначительно, в полной тишине, по очереди поднимаются с банкетки и идут на отведенные им места (пять минут из получасового тайминга). Затем — пляска сперматозоидов, гоняющихся за яйцеклетками, внедряющихся в них, вариация героини, находящейся в счастливом ожидании, процессе родов, усложненных тем, что плод (господин Матвиенко) выходит ножками вперед, и дальнейшим взращиванием получившегося человека. Нарочитая иллюстративность содержания подавила танцевальное высказывание, которое в новом балете кажется весьма и весьма немногословным, особенно по сравнению с балетом, показанным в первом отделении. Многочисленные матери дефилировали по подиуму на каблуках, главная Мать пыталась к ним пристроиться, господина Матвиенко привязывали скотчем к столбу и укладывали в картонную коробку, откуда он в финале балета с ловкостью фокусника исчезал. Новозаветные параллели и пересечения могли бы затронуть звенящие струны зрительской души, не будь они явлены с такой наивной лапидарностью. По крайней мере, быть сперматозоидом господину Матвиенко еще не доводилось.

Ольга Федорченко

Картина дня

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...