Выставка современное искусство
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
К годовщине новой жизни в здании бывшего ресторана "Времена года" музей современного искусства "Гараж" подготовил выставку Урса Фишера "Маленький топор" — с живописью, комплектом из маленьких скульптур, а также специальным проектом во дворе. О проблемах маленькой мышки, играющей на пианино, рассказывает МАРИНА АНЦИПЕРОВА.
Урса Фишера даже серьезные кураторы любят за волшебство и визуальную эффектность: его скульптуры гниют и тают, привычные объекты выполнены из странных материалов вроде воска или хлеба, а иногда увеличиваются до огромных размеров — так что плюшевый медведь c лампой на голове начинает весить 20 тонн. У Фишера нет того, что можно было бы назвать собственным стилем — он одновременно автор дыры в полу ("Ты"), серии фотографических коллажей, инсталляции из 3 тыс. разноцветных капель дождя ("Мелодрама"). Узнать его можно, пожалуй, по взвешенному, но притом почти китчевому чувству юмора — с круассаном, который он подвешивает вместо луны, или заниженными потолками, на которые наклеена фотография настоящего потолка. Но если в процессе работы скульптуры вдруг становятся слишком смешными, то Фишер выставлять их отказывается — объект в форме лошади, например, New Museum в Нью-Йорке не увидел именно по этой причине.
Каждый новый критик, глядя на работы Фишера, говорит о том, что все уже где-то было — и по факту он производит самый что ни на есть постмодернистский микс из классических работ. Унитаз с фруктами — прямая отсылка к Дюшану, излюбленные дыры в стенах — Гордону Матта-Кларку, из воска головы вполне неплохо лепил Брюс Науман, а пьяные и кривые фонари напоминают любимого художником Киппенбергера. Сам Урс Фишер говорит, что невозможно делать вид, будто ты не испытываешь влияние традиций, но при этом категорически не соглашается с тем, что его в первую очередь интересует материал, а не идея. Вместе с тем он ратует за демократию и сознательно исключает ту ситуацию, когда зритель может не понять работу — вплоть до того, что последние десять лет приглашает зрителей присоединиться к его труду и делать проекты вместе ("Yes"). Самого Урса принято хвалить за технический педантизм — свои первые восковые скульптуры он наскоро сделал еще в 2001 году и все следующие годы совершенствовал технику. А те скульптуры, которые выставлены в "Гараже", он сначала лепил из глины и только затем отливал в бронзе, чтобы сохранить ощущение рукотворности, так что на некоторых из них остались отпечатки пальцев.
Иногда о Фишере рассуждают как о современном сюрреалисте, но сам он описывает работы скорее как коллаж. Показательнее всего, наверное, будет сравнить Урса Фишера с Анишем Капуром, выставка которого не так давно закончилась в Москве. Оба играют на спецэффектах — странных фактурах, цвете и масштабе, и оба фактически представляют собой современный и высокотехнологичный поп-арт. Урс Фишер тоже любит менять масштаб работ, но бывшее советское ресторанное пространство "Гаража" (длинные залы с низкими потолками) к этому не располагает, так что ему пришлось сделать обратный трюк: превратить зрителя в великана, создав 20 необычайно маленьких бронзовых скульптур. Маленький костер, человек в железной банке, улитка на шлеме, мышка за пианино и крошечная плачущая лошадка — чтобы как следует рассмотреть их, неплохо было бы прилечь на пол. Программные работы художника стоят на своих местах — фрукты тихо гниют в унитазе, восковые друзья Урса — Бруно и Йойо потихонечку горят, на стене один из его поп-коллажей с фруктами и звездами старого Голливуда ("Старый бедный я"). В отдельном зале — крупногабаритная абстрактная живопись, а пространство основного эффектно делит девятиметровая плоская разноцветная линия, одновременно и живопись, и скульптура. Микроскопические скульптуры превращают выставку в развлечение по поиску экспонатов, отчего складывается обманчивое ощущение, что их действительно не хватает. Но не хватает прежде всего Фишеровского размаха — от художника, который пробивал в стенах галерей новые коридоры, ждешь тех самых спецэффектов, которыми он и славится. Сам Фишер говорит, что справиться с пространством "Гаража" и заполнить его было непросто — и в этом смысле интересно задуматься о том, насколько виновато здание: объекты, которые легко вставали в условный нью-йоркский New Museum, по-другому работают в залах бывшего хрущевского ресторана. Возможно, для проектов художника надо было создать кардинально новый формат: тот же Пивоваров, выставка которого отрабатывает последние дни в соседнем зале, смотрится в своем здании-современнике как родной.