Государственно-частное партнерство лучше всего развивается в сфере инфраструктуры. Такие проекты добиваются доходов выше уровня инфляции, заявил первый вице-президент Газпромбанка Алексей Белоус. В рамках ПМЭФ с ним беседовал экономический обозреватель «Коммерсантъ FM» Олег Богданов.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
— Общая экономическая ситуация — какие тенденции за этот год, за первое полугодие вы отметили бы, которые повлияли на вашу деятельность?
— С точки зрения сложных банковских продуктов — проектного финансирования, структурного финансирования — это продукты, которые медленнее всего реагируют на ситуацию. Потому что все проекты, которые реализуются, они долгосрочные. Если принято решение, его надо выполнять, лучше сделать проект, чем не сделать и так далее. В целом можно сказать, что прошлый год был достаточно тяжелым, и все банки боролись за качество портфеля, работали с клиентами, помогали структурировать сделки таким образом, чтобы клиентам было удобно пережить эту ситуацию.
— А какой спрос в среднесрочной и долгосрочной перспективе, или меняют долгосрочные на среднесрочные?
— На самом деле, спрос не изменился, он долгосрочный. Единственное, что ставки достаточно высокие, поэтому в прошлом году, особенно если ставка 14-15%, наверное, не каждый клиент и не каждый проект выдержат такие ставки.
— ЦБ начал снижать, тенденция вроде наметилась.
— Да, абсолютно правильно вы говорите. Более того, в прошлом году было запущено несколько важных программ рефинансирования. Это известная программа, которая, как мне кажется, очень хорошо себя показала для таких больших и длинных инфраструктурных проектов, прежде всего, проектов в секторе импортозамещения и так далее. Запущены проекты рефинансирования под страховое покрытие «ЭКСАР» и так далее. Сейчас мы ждем, что программы в этом году также будут приняты, и это даст определенный стимул. Сама ставка упала, и очень многие проекты и мы, и клиенты начали привязывать к ключевой ставке.
— Алексей, по каким отраслям идет наибольший интерес и наибольшая активность?
— Первое — это, наверное, импортозамещение, это отрасли сельского хозяйства, пищевой промышленности, где санкции в этом смысле помогают клиентам.
— У нас много, это не единственная такая отрасль.
— Достаточно хороший спрос в секторе нефтехимии, нефтегазохимии. Нефтяные проекты не остановились с хорошей рентабельностью, доходностью и так далее. Да, достаточно много социальной инфраструктуры. С принятием такого полноценного закона о ГЧП в конце года эта тема тоже получила дополнительное развитие, дополнительный стимул к развитию.
— Это государственно-частное партнерство. Как оно развивается в этом отношении?
— Достаточно хорошо. Если раньше все ориентировались на концессионные соглашения, был закон «О концессиях», и когда делали проекты в регионах, например, в социальной инфраструктуре банка реализован ряд проектов и строительство, эксплуатация садиков в ряде регионов, медицинские учреждения. На форуме мы планируем подписать такие, как нам кажется, знаковые проекты. Приходилось ориентироваться на местное законодательство. Приходилось вместе с регионом фактически разрабатывать.
Сейчас вступил в силу федеральный закон, который не только концессию описывает, но также и другие формы, гарантированный платеж и так далее. Конечно, это придало определенный стимул. И инфраструктура в принципе — один из таких проектов, которые позволяют привлекать не только банковские деньги, но и пенсионные деньги, которым важно получать доходность выше инфляции.
— Интересная тема, в чем финансироваться, как риски учитывать, в валюте брать кредит, в рублях? С одной стороны, можно ошибиться, потому что колебания достаточно значительные. И как здесь рассчитать клиенту, как помочь, чтобы он не ошибся на какой-то среднесрочной дистанции?
— Традиция осталась, на самом деле. Если вы финансируете проект 5, 7, 10 лет, однозначно один или два раза вы можете попасть в такие ситуации, которые у нас были в прошлом или позапрошлом году, когда рубль девальвировался. Поэтому надо однозначно смотреть на выручку и на композицию выручки в части валют. И в этих валютах или в корзине валют стараться давать кредиты.
— То есть если доход в валюте есть, то можно, в принципе.
— Конечно. Либо частичный доход. Очень многие компании, которые думали, что у них валютная выручка, после девальвации фактически отвязались от валюты. В части сырьевых товаров, которые имели биржевые котировки, полубиржевые из-за того, что цена на сырье резко упала, сырье стало не валютным, а рублевым. Поэтому надо смотреть, прежде всего, на выручку.
— А сами клиенты что хотят?
— Сами клиенты, которые прошли один или два раза такую ситуацию, конечно, на это обращают достаточно серьезное внимание.
— Вы им помогаете хеджировать?
— Мы помогаем хеджировать, хотя, конечно, длинный хедж, скажем, на пять-семь лет — это достаточно уникальная ситуация.
— Сложно рассчитать, наверное?
— Сложно рассчитать, да. Они будут дорогими, и в ряде случаев мы используем достаточно короткие годовые, полуторагодовые хеджи для того, чтобы пройти инвестиционный период, то есть период строительства. То есть на эксплуатационной стадии уже немножко по-другому. Если вы попадаете в этот разрыв на инвестиционной стадии, когда вы строите, и у вас предприятие вместо того, чтобы стоить одни деньги с учетом валюты становится дороже значительно — это, конечно, страшно. Поэтому здесь, конечно, важно держать цену и стоимость.