«Гагарин, Терешкова, Леонов, Королев — это истории потрясающих людей»

Иан Блэтчфорд — о выставке «Космос: рождение новой эры»

Выставка «Cosmonauts: Birth of the Space Age» из лондонского Музея науки переехала на ВДНХ и сменила название на «Космос: рождение новой эры». Рисунки Циолковского, подлинные летательные аппараты, оригинальные посадочные модули «Восток-6» и «Восход-1», инженерная модель первого Лунохода, личные вещи Королева и Гагарина –– все это можно будет увидеть в павильоне «Центральный». Директор лондонского Музея науки ИАН БЛЭТЧФОРД рассказал ЕЛЕНЕ КРАВЦУН о том, как создавалась эта эпохальная выставка.

Фото: Антон Белицкий, Коммерсантъ  /  купить фото

–– В 1960-х годах между СССР и США шла напряженная космическая гонка, эра покорения космоса была в самом разгаре. Вы помните то время? Как вы восприняли полет человека в космос?

–– Поскольку я родился в 1965 году, времена разгара космической эры я застал мальчишкой. В истории освоения космоса преобладали достижения американцев, особенно в освоении Луны. Мои познания о космосе были продиктованы американской программой. В то время, пока я становился взрослее, американская программа начала дрейфовать. Оптимизм насчет освоения космоса постепенно улетучивался. Будучи юношами, ни я, ни мои друзья особо не интересовались полетами в космос, поскольку будущее программы было очень неопределенным.

–– Вы сами мечтали полететь в космос?

–– Пока я был ребенком, не замечал за собой такого желания. Сейчас мне очень нравится эта идея, я понимаю, насколько это захватывающе! Но в целом у моего поколения нет таких амбиций, касающихся открытия космоса, которые были у наших родителей.

–– Вы примеряли скафандр, ведь он находится в вашем ведении, в вашем музее? Разрешено ли вообще директорам музеев трогать экспонаты?

–– Да, вы совершенно правы, я примерял скафандр, и это был удивительный опыт. И хотя надеть скафандр вполне легко, снять его невероятно трудно — мне для этого понадобилась помощь трех инженеров. Конечно, директорам разрешено трогать экспонаты, но даже я делаю это очень аккуратно. Я обращаюсь с каждым из них как с очень хрупким предметом и обязательно ношу защитные перчатки, чтобы не нарушить целостность объекта. Были случаи, когда во время экскурсий мне приходилось пресекать знаменитостей — они считали, поскольку они знамениты, им можно трогать все. Мне приходилось объяснять, что даже я не могу вести себя подобным образом.

–– Изменилось ли ваше отношение к освоению космоса после проведения выставки «Космонавты: рождение космической эры» в Лондоне? Как вы воспринимаете космические запуски сегодня?

–– Для меня откровением стали две вещи. Во-первых, конечно, масштабы российских амбиций насчет будущего космонавтики. Но также я узнал много нового о других международных космических агентствах. Я пришел к выводу, что мы, возможно, стоим на рубеже нового золотого века освоения космоса — заново открывая Луну и исследуя Марс. Так что я очень взволнован, я хочу быть частью этого и не упустить ни одной важной вещи.

–– Как вообще возник этот проект с исторической экспозицией и экспонатами, связанными именно с советской космической программой? Я знаю, что многие из них хранились на закрытых предприятиях. Кто был автором идеи?

–– Идея возникла у главного хранителя коллекции о космосе. Он мечтал сделать такой проект на протяжении 25 лет, а ко мне обратился пять лет назад, когда я вступил в должность директора. Мы начали рассматривать эту идею со всей серьезностью, когда Британский совет в 2011 году организовал небольшую выставку, посвященную Юрию Гагарину. Выставка вызвала необычайно большой интерес, и мы поняли, что самое время начать работать над нашим проектом. Трудно выразить, насколько я рад, что шоу приезжает в Москву, после пяти лет работы, попыток убедить людей и создать выставку в Лондоне. Это огромная честь и великолепная награда — видеть, как выставка открывается в Москве. И я думаю, что она приведет в дальнейшем к долгим годам сотрудничества между нашим музеем и российской космической отраслью.

–– Как, кстати, к вам попали личные вещи Гагарина и Королева?

–– Одним из интересных аспектов организации выставки стала возможность работы не только с официальными органами государственной власти, но также с семьями великих российских космонавтов. В случае с Королевым у нас была крепкая связь с его дочерью, Натальей Королевой. Она проявила необычайную щедрость и предоставила нам объекты. Что касается Юрия Гагарина, его вещи достались нам либо от семьи, либо из коллекции музея Звездного городка, где находится прекраснейшая и очень важная коллекция предметов, связанных с Гагариным.

–– В прошлый свой приезд вы говорили о том, что очень хотелось бы сотрудничать с российскими научно-техническими музеями, делать совместные выставки, особенно в области исследований космоса. Удалось ли такие связи установить? Если нет, то в чем сложность?

–– Самое многообещающее партнерство для моего музея — с Московским политехническим. Я регулярно встречаюсь с его директором для обсуждения совместных проектов. На данный момент мы должны подождать, пока политика не завершит первую фазу своей капитальной перестройки. Но в будущем, я уверен, у нас будут совместные проекты — это всего лишь вопрос времени.

–– А что насчет совместной работы с научно-исследовательскими предприятиями?

–– Мы также обсуждаем все аспекты российской космической программы. Первое — это можем ли мы увеличить количество российских объектов на экспозиции в Лондоне. Помимо того, мы рассматриваем будущие космические проекты, чтобы понять, сможем ли мы в будущем сделать выставку о стремлениях и амбициях.

–– А какие есть трудности?

–– Множество трудностей. В основном это вопросы отсутствия опыта, а не политические вопросы. Многие арендодатели — это не музеи, а космические агентства и компании, у которых нет опыта в предоставлении чего-либо в аренду. Так что они очень удивлены и озадачены подобными запросами. Это была основная проблема, но сейчас они понимают, как работает данная система — так что в будущем, я надеюсь, нас ожидает множество интересных совместных проектов.

–– Удалось ли вам заполучить для выставки капсулу космического корабля «Восток» 1961 года? Какая с ней связана история?

–– В самом начале проекта я решил заимствовать «Восток-6», а не «Восток-1» по двум причинам. Во-первых, по моему мнению «Восток-1» был настолько бесценным объектом для российской истории, что получить его было бы невозможно. Во-вторых, я думал, что с «Востоком-6» будет связана более удивительная история, из-за Терешковой — ее история даже более выдающаяся, чем история Гагарина. Так что, по практическим причинам мы решили запросить «Восток-6», и, по факту, никогда не запрашивали «Восток-1».

–– Лондонский музей науки с вашим приходом обрел огромное количество посетителей (более 3 млн посетителей в год), вы бьете рекорды. В частности, эта выставка вызвала ажиотаж, билеты раскупались еще до открытия. В чем секрет?

–– Я думаю, секрет огромной посещаемости выставки в том, что мы рассказали историю космонавтов в контексте российской культуры, а не просто организовали выставку со множеством ракет. Людей зачаровывает тот факт, что история российских космических программ взяла свое начало в СССР, а затем перешла прямиком в XXI век. А также личности: Гагарин, Терешкова, Леонов, Королев — это истории потрясающих людей, эти истории хотят услышать даже больше, чем техническое описание экспонатов.

–– Я знаю, что ваш музей любят лондонские банкиры, изучавшие физику или математику в университетах, именно они оказывают значительную спонсорскую поддержку. Также вас спонсирует Google, так как у вас большой компьютерный раздел. Что это за раздел? О чем он?

–– Google спонсирует два отдела в Музее науки — выставку о компьютерах и галерею под названием «Век информации». Она об истории коммуникации, начиная с телеграфа и заканчивая современными компьютерами. Google — это один из спонсоров, целый ряд основных технологических компаний участвовали в проекте.

–– В Лондоне правительство сократило бюджетную поддержку музеев (для важных музеев в Южном Кенсингтоне, для трех музейных ассоциаций (Museum of Science & Industry in Manchester, National Railway Museum in York and National Media Museum in Bradford и в этот ряд попал и ваш музей) более чем на 30% пять лет назад. Как вы справляетесь с этим? Что предпринимаете сейчас?

–– Действительно, в 2010 году мы пережили существенное сокращение бюджета, но в последнем государственном анонсе о финансировании сообщилось, что больше не будет сокращения бюджета для музеев. Это очень хорошие новости. Одна из причин — правительство было впечатлено нашими международными планами, в частности, о взаимодействии с Россией. Кроме того, выросло частное финансирование, и очень медленно мы становимся ближе к американской модели работы музеев — со смешанным финансированием.

–– Какие есть эффективные инструменты в привлечении спонсоров в музей сегодня?

–– Один из основных способов привлечь спонсоров — идея, что наши выставки заинтересуют молодежь, и они задумаются о построении карьеры в науке и инжиниринге. Это серьезная проблема для Европы, и для моей страны в частности — привлечь молодых людей в научную карьеру. Мы рассказываем удивительные и захватывающие истории о науке, и это очень выгодно нашим спонсорам.

–– Можете привести примеры предстоящих интересных выставок?

–– Например, в скором времени у нас будет самая масштабная выставка об истории и будущем робототехники, также мы организовываем крупную выставку об истории исследования Солнца. Такие проекты требуют драматических, театральных приемов демонстрации наравне с точной наукой.

–– Я знаю, что у вас также есть новая математическая галерея, спроектированная Захой Хадид. Как она создавалась?

–– Новая галерея математики играет очень важную роль, так как многие люди считают математику слишком сложной для понимания, по факту, боятся ее. И многие галереи математики представляют ее очень абстрактно и теоретически. Мы решили запустить соревнование для архитекторов, и очень скоро стало понятно, что Заха Хадид — самый интересный из кандидатов. Люди забывают, что хотя она и была архитектором, но получила первое высшее образование в области математики. Ее дизайн-проект был самым неожиданным, так как в нем была апелляция к сфере чувств, некие «чувственные качества», а не только математические системы, как в проектах многих других кандидатов. Нам очень жаль, что недавно она скончалась, и этот проект останется как наследие ее величайшего таланта.

Картина дня

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...