В московском бутике James проходит выставка американского фотографа Деборы Турбевилль. "Студия Санкт-Петербург" — интересная работа с мифологией северной столицы.
Дебора Турбевилль (Deborah Turberville) достаточно знаменита, чтобы запросто пренебречь выставкой в московском бутике. Отнюдь. Она явилась развешивать сама по стенам карточки и давать мастер-класс российским коллегам. Многие годы Дебора Турбевилль снимает для самых модных журналов и работает со знаменитыми домами моды. Ее выставки проходили в крупнейших музеях, она удостоилась множества престижных фотографических наград. Среди клиентов ее камеры — Vogue, Harpers Bazaar, Interview, Zoom, Viva, а также Жан-Поль Готье (Jean Paul Gaultier), Хельмут Ланг (Helmut Lang), Йоджи Ямамото (Johji Yamamoto).
Не так давно в этот список попал Санкт-Петербург. Неудивительно, что город-призрак оказался там на правах fashion-модели, с которой у фотографа сложились весьма доверительные отношения. Фотографу пригодился и другой опыт: в 1982 году она снимала Версаль и назвала свой альбом "Неизвестный Версаль". Издание удостоилось Американской премии за лучшую книгу. Дебора Турбевилль снабдила альбом дневниковыми записями, и роскошный дворец со знаменитым парком вышел совершенно непохожим на знакомый по путеводителям образ королевской резиденции. Дебора Турбевилль увернулась от роскоши Версаля в сторону личного восприятия, и лейтмотивом фотосессии стало настроение. Из силуэтов статуй, отключенных фонтанов, опавших листьев сложилась история увядания, старости, смерти. Роскошь обернулась надгробием.
Тогда такой взгляд на едва ли не самый фотогеничный садово-парковый ансамбль мог показаться нетривиальным: фотоальбомы с автокомментариями еще только входили в художественную моду. Правда, пару лет назад на выставке в Париже показали еще более трагичный Версаль времен второй мировой войны — со скульптурными фигурами, погребенными под мешками с песком.
В фотографии Дебору Турбевилль интересует лишь та порция достоверности, которая не внесет существенных поправок в авторский замысел. В Санкт-Петербурге она увлеклась руинами дворцов, заросшими парками, костюмами из театрального реквизита и грустными глазами своих моделей. Все это поплыло в черно-белых кадрах, чтобы сложиться в отнюдь не гламурную историю. Эти карточки разного формата, разной стилистики, разной печати будто собраны умелым куратором из анонимных семейных альбомов, чтобы составить выставку о странноватых забавах известных и не очень петербуржцев. Они манерно позируют на фоне дворцов и набережных, воскрешая декадентскую эстетику начала века. Герои ее портретов (среди них много артистов Мариинского театра) не стремятся понравиться, зато слишком искренне самовыражаются, и их вряд ли возьмут в глянцевый журнал. Эти фотографии вполне могли бы составить альбом "Неизвестные дворцы Санкт-Петербурга", но время для такого издания давно прошло. И унылые дворцы, в которых не надо (как, скажем, в Версале) выискивать следы запустения, легко узнать.
Назвав свою серию "Студия Санкт-Петербург", Дебора Турбевилль имела в виду не только свое отношение к городу как к месту работы. Она выстроила экспозицию так, будто это фотолаборатория, где на стенах — не самые удачные, но чем-то дорогие автору карточки. А может, кадры из так и незаконченного фильма о чудаковатой питерской богеме. Этим гламурным снимкам чужд журнальный глянец, но здесь нет противоречия. И одежда в бутике смотрится не всегда так, как в журнале.
ИГОРЬ Ъ-ГРЕБЕЛЬНИКОВ