С 2016 года российские суды получили право ограничивать юрисдикционные иммунитеты иностранных государств на основе принципа взаимности. Опрошенные BG эксперты видят в этом "политический сигнал", но признают, что сам законопроект не противоречит международному праву и позволяет РФ действовать более динамично, учитывая практику зарубежных государств. Впрочем, за пять месяцев с момента своего принятия закон еще ни разу не применялся.
Чиновники Минюста уверены: зарубежная судебная практика свидетельствует о том, что активы РФ имеют на их территории ограниченный юрисдикционный иммунитет, а значит, необходим закон, позволивший бы обеспечить баланс интересов на основе принципа взаимности
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Напряженная политическая обстановка между Россией и Западом в последние несколько лет привела к тому, что РФ начала демонстративно отказываться от работы в органах международных организаций, например, в январской сессии ПАСЕ Совета Европы, и ограничивать на своей территории исполнимость решений ЕСПЧ. На этом фоне Минюст разработал проект закона "О юрисдикционном иммунитете иностранного государства и имуществе иностранного государства в РФ", последовавший за арестом российского имущества в Бельгии и Франции по иску бывших акционеров ЮКОСа.
23 июля 2015 года на заседании правительства Дмитрий Медведев высказался в поддержку этой инициативы, заявив, что принятие этого закона особенно актуально на фоне "как правило, неправомерных действий, которые предпринимаются в отношении нашего государства и нашего государственного имущества в ряде других стран". "Эти действия упомянутых государств, конечно, продиктованы не правом, а политическими соображениями. И наше государство должно иметь право вводить ответные ограничения, включая отказ от предоставления такому государству иммунитета от наших судебных решений", — добавил господин Медведев.
Впрочем, в российском МИДе тогда пояснили "Ъ", что целью законопроекта является не "осуществление контрмер", а необходимость "обеспечить добросовестное и эффективное выполнение компетентными органами РФ ее международных обязательств в части предоставления иммунитета иностранным государствам и их собственности". "Вместе с тем, исходя из отраженного в законопроекте принципа взаимности, будет учитываться, как и в каком объеме соответствующее иностранное государство уважает и соблюдает иммунитет РФ, ее имущества и активов, используемых в суверенных целях",— отметил МИД.
6 августа правительство внесло проект закона в Госдуму. В пояснительной записке актуальность его принятия обосновывалась увеличившимся числом исков к РФ в иностранных судах, на участие в которых Россия своего согласия не давала. При этом никаких конкретных дел не называлось, указывалось лишь на то, что зарубежная судебная практика свидетельствует о том, что активы РФ имеют на их территории ограниченный юрисдикционный иммунитет, а значит, необходим закон, позволивший бы обеспечить баланс интересов на основе принципа взаимности. То есть, если в каком-либо государстве имущество РФ лишено неприкосновенности или ее юрисдикционный иммунитет ограничен, то и Россия вправе установить для этого государства такие же ограничения, какие существуют в этой конкретной стране. Закон был принят Госдумой в конце октября 2015 года, 3 ноября подписан Владимиром Путиным и вступил в силу с 1 января текущего года.
Документ предусматривает, что РФ вправе ограничить судебный иммунитет любого иностранного государства в случае споров вокруг его недвижимого или иного имущества, которое находится на территории России, но только при том условии, что спор будет касаться предпринимательской деятельности и споров о возмещении вреда. В тексте отмечается, что иностранное государство может сохранить свой абсолютный иммунитет, если само предоставит его в том же объеме имуществу РФ. Если же государство по собственной воле предъявило иск в российский суд или иным образом ясно выразило согласие на осуществление российским судом своей юрисдикции, оно признается отказавшимся от судебного иммунитета, но только в рамках этого судебного спора. Отказом от иммунитета признается и случай, когда государство предприняло действие по существу спора или вступило в уже существующее дело как одна из сторон.
До принятия закона о юрисдикционном иммунитете РФ придерживалась существующей в международном праве концепции абсолютного иммунитета. Это означало, что российские суды были не вправе наложить арест на имущество другого государства без его на то согласия. В то же время имущество РФ арестовывалось, в частности, в июне 2015 года в Бельгии и Франции по экзекватуре на исполнение решения Гаагского арбитража о взыскании $50 млрд с России в пользу экс-акционеров ЮКОСа. Замминистра юстиции Дмитрий Аристов, представлявший проект закона в Госдуме, тогда заявил, что Россия "оказывается в невыгодном положении в вопросах защиты своих интересов". После вступления закона в силу и в соответствии с Конвенцией ООН о юрисдикционных иммунитетах, которую РФ ратифицировала в 2006 (Конвенция не вступила в силу, применяется в качестве обычая), РФ перешла к использованию принципов ограниченного иммунитета. Отметим, что этой же концепции придерживаются, например, США, Великобритания, Франция, Дания, Австралия и Сингапур.
С тем, что должна быть зеркальность отношений, согласен управляющий партнер юридической фирмы ЮСТ Евгений Жилин: "Это позволит защитить права хотя бы внутри страны", — заявил он "Ъ". "И если какая-либо российская компания понесет убытки из-за того, что ей предъявлены требования в иностранных государствах, то теперь она сможет обратиться в российские суды — и ее права будут восстановлены. Во всяком случае, у российского суда появится право обратить взыскание на активы, которые это государство имеет на территории РФ", — считает господин Жилин. Впрочем, юрист отмечает, что в связи с всеобщим переходом государств к концепции ограниченного иммунитета, страны будут все меньше и меньше держать свои активы за рубежом.
Другие опрошенные "Ъ" юристы не увидели острой нужды в принятии данного закона, хотя и отметили архаичность концепции абсолютного иммунитета государств, которой придерживалась РФ. Управляющий партнер адвокатского бюро "Дмитрий Матвеев и партнеры" Дмитрий Матвеев пояснил "Ъ", что "арестовать имущество иностранных государств можно и сейчас, когда есть судебное решение". Аналогичной точки зрения придерживается и партнер Herbert Smith Freehills Алексей Панич: "На практике и без этого закона спокойно можно было обойтись". Он отмечает, что не закон содержит ничего революционного, а единственная норма, которую можно назвать радикальной, устанавливает принцип взаимности, однако он широко применим в международном праве. Появление закона Алексей Панич объясняет "враждебными действиями" в отношении РФ и арестами ее имущества за рубежом: "Ограничили нам иммунитет — и мы ограничим. Так что закон можно расценивать как политический сигнал".
Во исполнение принятого закона были внесены поправки в Гражданский процессуальный и Арбитражный процессуальный кодексы (ГПК и АПК), а также в закон "Об исполнительном производстве", которые вступили в силу также с 1 января 2016 года. Кодексы дополнили главой "Производство по делам с участием иностранного государства". В системе общей юрисдикции такие споры подведомственны судам субъектов РФ (за исключением случаев, когда дело относится к ведению военных судов или Верховного суда РФ), которые должны рассмотреть их в течение девяти месяцев с подачи иска. Сторона должна извещаться о судебном заседании минимум за полгода, но спор может быть рассмотрен и в отсутствие иностранного государства.
В закон "Об исполнительном производстве" была добавлена глава "Порядок исполнения судебных актов в отношении иностранного государства и его имущества". Производство по таким делам возбуждает главный судебный пристав РФ, все действия совершаются с его согласия, а на исполнение решения в отношении иностранного государства-должника отводится два месяца. Арест имущества допускается, если оно находится на территории РФ и не пользуется иммунитетом от исполнения решения суда. Для выяснения статуса имущества пристав обязан направить запросы уполномоченному в этой сфере министерству и другим госорганам, которые могут обладать необходимой информацией.
По мнению старшего юриста BMS Law Firm Дениса Фролова, "если появился новый инструмент, нужно зафиксировать и процедуру его применения, вопрос только в том, появятся ли такие дела в принципе". Пока информации ни об одном подобном споре не появлялось.