Кинообозреватель «Коммерсантъ FM» Даниил Ротштейн рассказал о новой работе режиссера Луки Гуаданьино – фильме «Большой всплеск».
Фото: Sandro Kopp
Новый фильм завсегдатая Венецианского кинофестиваля Луки Гуаданьино рассказывает о том, что мы давно знаем благодаря мексиканским сериалам, — богатые тоже плачут. Даже если они очень красивые и успешные и проводят бессрочный идиллический отпуск на юге Италии, как, например, боуи-подобная рокерша Марианна (Тильда Суинтон) и ее молодой любовник Пол (Маттиас Шонартс). Марианна отходит от операции на голосовых связках и почти не разговаривает, но висящая в воздухе тишина стремительно заполняется после внезапного приезда ее говорливого старого друга Гарри — блистательного Рэйфа Файнса. Когда-то он сам был любовником своенравной певицы, и он же благословил ее на роман с Полом, о чем, судя по всему, жалеет. Шумный, громкий, сверкающий голой грудью Гарри врывается в это романтическое итальянское гнездышко не один, а в компании дочери Пенелопы, которую сыграла звезда «50 оттенков серого» Дакота Джонсон, здесь куда более интригующая и сексуальная, чем в том фильме. Все фигуры на своих местах, и впереди – все более тревожная и опасная свистопляска желания, гнева, неопределенности и ревности.
Как истинный итальянец Гуаданьино, прежде всего, эстет, который радостно и умело улавливает камерой крупные планы лиц и тел своих героев — и эта близость способствует ощущению все нарастающего напряжения, которым пронизана картина. С первых минут понятно, что неизбежно случится что-то плохое. Ожидать разрядки, наблюдая за красивыми богатыми людьми может быть невыносимо тоскливо — достаточно вспомнить «Лазурный берег» Анжелины Джоли, но «Большой всплеск» спасает Рэйф Файнс. Таким вы его еще не видели — агрессивным и энергичным, поющим и пляшущим, источающим бешеную энергию и смутную опасность. Как и все остальные герои, он прячет под этой маской подкрадывающийся экзистенциальный ужас, и режиссер не стесняется намекнуть на порочность и бессмысленность жизни этих людей на фоне, например, эмигрантского кризиса. Но выходит, что красивая видимость может все-таки послужить спасением для пустоватого человека или даже пустоватого фильма.