Обозреватель «Коммерсантъ FM» Петр Воронков рассказал о путешествии в Харбин.
Фото: Максим Кваша, Коммерсантъ / купить фото
Китайский Харбин ассоциируется у меня с Китаем. Наверное, это было одно из самых светлых и ностальгических моих путешествий. Абсолютно русский по своему рождению, вырос город из палаточного городка, временного пристанища наших земляков, которые в 1898 году прибыли в эти места по Амуру на пароходах «Благовещенск» и «Св. Иннокентий» строить железную дорогу — легендарную КВЖД.
История Харбина уникальна, хотя облик его, созданный несколькими поколениями русских людей, исчезает, как след на мокром песке. Идут под снос великолепные здания начала прошлого века, и на их месте тут же вырастают ультрасовременные билдинги-близнецы. Но среди этого повального передела продолжают жить какой-то своей жизнью уцелевшие уголки русской истории. Угловой номер на втором этаже театра-отеля «Модерн» до сих пор называется «шаляпинским», поскольку здесь в 1936 году во время гастролей останавливался великий артист.
В своих воспоминаниях Федор Иванович написал: «Вот объездил — не раз — целый свет, а желания у меня очень скромны: где-нибудь тут, в Харбине, завести маленький клочок земли, но обязательно с озерком, чтобы с удочкой посидеть…». А если сказать таксисту заветное слово «Чурин», он безошибочно отвезет к величавому зданию. Это большой магазин, где во времена русского Харбина располагался знаменитый торговый дом Чурина. Он славился не только богатым ассортиментом, но и высоким качеством товара. На первом этаже по-прежнему стоит бюст Ивана Яковлевича Чурина, известнейшего предпринимателя, ставшего и для русских, и для китайцев символом честности, надежности, успеха.
И еще одно удивление, до мурашек по коже, — старые православные храмы: безголосые и ослепшие, без колоколов, с намертво заколоченными окнами и дверями, и все равно величественные, они необъяснимым образом все еще сохраняются в общем портрете Харбина. Должно быть, так прочно проросли в харбинскую землю, что никакой разрушительной силе их не одолеть. Русская Атлантида. В платке моем — горсть местной земли. Повезу в Канаду одному эмигранту, он очень просил. Куда бы их ни разметала судьба — в Америку, Австралию, не важно… Они все равно называют себя харбинцы, прибавляя только одно слово — русские.