Экс-адвокат Евгения Ерофеева подаст в суд на военного прокурора Украины. Ранее генпрокурор Матиос заявил, что адвокат Оксана Соколовская якобы координировала свои действия с Москвой и, в частности, с ФСБ в ходе судебного процесса над россиянами. 3 июня президент Украины Петр Порошенко на пресс-конференции также заявил, что адвокаты специально затягивали процесс по обмену российских военных на Надежду Савченко. Адвокат Ерофеева Оксана Соколовская ответила на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Петра Косенко.
Фото: Иван Коваленко, Коммерсантъ / купить фото
— Что вы можете сказать об обвинениях в ваш адрес, чувствуете ли вы некое давление на себя?
— Вы знаете, на протяжении всего производства по данному делу все адвокаты так или иначе чувствовали давление со стороны властей Украины в лице правоохранительных органов, в лице всей исполнительной ветви власти. На данный момент очередные обвинения меня, если честно, мало удивили. Единственное, могу сказать, что все эти, скажем так, предположения или какие-то утверждения, которые слышно, не соответствуют действительности. Более того, говорят о прямом вмешательстве власти Украины в адвокатскую деятельность, в том числе нарушение адвокатской тайны, которая прямо обозначена как одна из гарантий и прав адвокатов.
— Вы уже заявили о том, что будете судиться, и в ответчиках будет не только генпрокурор, а кто еще?
— Не генпрокурор, а главный военный прокурор Матиос, который меня и обвинил в работе с ФСБ, а также президент Украины. Он, в свою очередь, на пресс-конференции также обозначил о затягивании процесса адвокатами. При этом, как мы все созерцали, именно уголовный процесс по обвинению Ерофеева и Александрова затягивался по вине стороны обвинения — Главной военной прокуратуры — но никак не адвокатов, в том числе и уголовные производства, которые были возбуждены относительно меня, проведение разного рода процессуальных действий, обыски, предъявление подозрений, попытки избрания меры пресечения под стражу — все это осуществлялось именно со стороны Генеральной прокуратуры Украины, то есть адвокаты в данном случае абсолютно не просто не причастны, а обвинять сейчас нас в каком-либо затягивании, как минимум, глупо.
— Действительно, немного странно, с учетом того, что обмен господ Ерофеева и Александрова на Надежду Савченко прошел успешно, и все сейчас находятся дома. Как вы считаете, в случае, если давление на вас будет продолжаться, вы рассматриваете какие-то иные действия, кроме как отстаивание в суде собственных интересов? Не боитесь за безопасность?
— Вы знаете, у меня есть такое подозрение, что данные высказывания были сделаны абсолютно не зря, а именно перед якобы окончанием расследования, публикацией информации в отношении убийства адвоката Юрия Грабовского, то есть я так понимаю, главный военный прокурор будет говорить о причастности ФСБ или ГРУ, я не знаю, на кого он в этот раз переведет стрелки именно в убийстве Юры Грабовского. Наверное, будут попытки доказать какую-либо мою причастность к этому всему, а именно к проведению каких-либо переговоров. Хотя мы все прекрасно понимаем, что адвокаты Савченко действительно неоднократно имели контакты с властями Украины, в том числе с президентом Украины, со службой безопасности. И при этом их никто не преследует на территории страны их пребывания и ведения там адвокатской деятельности.
— Если коротко, как, по-вашему, кто же все-таки в первую очередь заинтересован в том, чтобы эту историю в отношении вас раскручивать?
— Я считаю, что в данном случае первое лицо, кому это выгодно и интересно — это главный военный прокурор Матиос. От него исходит вся недостоверная информация, которая распространяется в отношении меня и публикуется в различных источниках, издательствах, СМИ, для того, чтобы в очередной раз дискредитировать работу адвокатов. Единственное, как показывает практика, все равно нужно кого-то сделать виноватым в данной сложившейся ситуации относительно так называемого несвоевременного обмена Надежды Савченко. Но, считаю, что позиция главного военного прокурора здесь будет неуместна даже в рамках отсутствия каких-либо доказательств, вообще возможности даже моей работы с правоохранительными органами в Российской Федерации, потому что на протяжении более чем полугода я вообще не посещала территорию России, не имела каких-либо контактов в принципе с любыми органами Российской Федерации. Все происходило на уровне подачи адвокатских запросов и получения ответов на них.