В Музее архитектуры имени Щусева открылась выставка "МУАРПРОЕКТ, строение 7". Седьмым зданием, принятым в коллекцию музея, оказалась работа Сергея Скуратова — жилой дом на Зубовском проезде в Москве.
Замысел музея, остановившего выбор на этом здании,— попытка продемонстрировать пользу правил хорошего тона. Сергей Скуратов — известный архитектор, победитель различных конкурсов, тем не менее превращение его в первую фигуру данной выставки отчасти нетипично. Дом первоначально делал заместитель главного архитектора Москвы Алексей Воронцов, потом он передал объект хозяину фирмы "Сергей Киселев и партнеры", где Сергей Скуратов как раз является одним из партнеров. По московским законам авторство объекта должно было бы звучать так: Алексей Воронцов, Сергей Киселев, Сергей Скуратов. Таким путем у самого Алексея Воронцова (тогда еще не чиновника) при строительстве "Макдональдса" в Газетном переулке появился в качестве соавтора заместитель главного архитектора Москвы Юрий Григорьев. Участники процесса проявили нормальную порядочность, что в рамках современного московского архитектурного процесса — приятное исключение.
Ровно в той же поэтике нормы, следование которой является чем-то нетривиальным, выстроен и этот дом. "Мне было обидно за дома второго ряда,— сказал на открытии Сергей Скуратов.— Они в каком-то небрежении. Этот дом, конечно, хочет попасть на Садовое кольцо. Но не получается".Движение к кольцу остановил реликтовый дуб. Дубы определенного возраста в Москве почему-то связываются с Пушкиным — видимо, у поэта была страсть отмечаться у этих растений. Этот дуб тоже называется пушкинским, поэтому срубить его было никак нельзя. Можно представить, какие эмоции вызывало дерево и у инвесторов, и у архитектора, но они взяли себя в руки.
К дубу архитекторы вышли глухой идеально ровной стеной, которая увенчана пятиколонным портиком — деталью торжественной, которая обозначает это желание "попасть на кольцо", но желание обузданное. Так амбициозный, но хорошо воспитанный молодой человек при всем желании вылезти вперед все же учтиво пропускает пожилого генерала, из которого сыплется песок, однако же он в детстве видел Пушкина. Весь дом выстроен так же учтиво к контексту, хотя контекст — маловразумительное строение XIX века и уж вовсе никакая кирпичная 12-этажная башня. В результате возникает странный эффект.
Глухой брандмауэр, на его фоне — старое дерево. Типичный мотив московского переулка. В такие места пожилые москвичи любят ходить гулять для воспоминаний о молодости. Только ни в одном московском переулке не найти такого брандмауэра. Обычный брандмауэр хранит следы прибитого к нему на уровне третьего этажа санузла, а выше — пожара, уничтожившего как сам санузел, так и дом, в котором он располагался. Так что это не совсем типичный московский пушкинский дуб. Это скорее то, как он должен расти. Радикальная позитивизация чего-то вполне обыденного, но никогда не пребывавшего в таком хорошем состоянии.
Следование контексту, сохранение зеленых насаждений и взятых на охрану строений — все это нормы московского строительства, которые должны исполнять все. Но все стараются их как-то обойти и все-таки вылезти из заднего ряда в первый. Архитектура Сергея Скуратова — это доказательство того, что можно создать элегантную достойную архитектуру при исполнении принятых норм поведения. Когда другие этих норм не соблюдают, то эффект возникает исключительный.
АННА Ъ-ГАРДНЕР