Прораб перестройки
— Вадим Викторович, как вы попали в команду Горбачева?
 |
| Именно Вадим Бакатин взял Евгения Примакова с собой в разведку. Примаков задержался в ней на четыре года |
И вдруг в конце одного из заседаний комиссии, когда все уже начали вставать из кресел, Горбачев говорит: "Есть вопрос, который предлагаю решить в рабочем порядке. Предлагаю назначить Бакатина министром внутренних дел. Возражения есть?" Возражений не нашлось. И я поехал сдавать дела.
— Вы не спрашивали его о том, почему он остановил выбор на вас?
— Спрашивал. Он ответил: "Мне не нужен там милиционер, мне нужен там политик".
Милиционер без мундира
— Люди, приходившие в МВД со стороны, говорили мне, что первым делом зашивали себе карманы, чтобы не стать жертвой милицейских провокаций.
— Знаете, может быть, эта черта сыграла не самую лучшую роль в моей жизни, но я всегда и со всеми был искренним. Меня еще мама с папой учили, что лучше не врать сегодня, чтобы не путаться завтра. Поэтому я всегда говорил то, что думал. И ничего не боялся. Ни милиции, ни КГБ. Когда мне говорили: "Вадим Викторович, вас же слушают!" — я отвечал: "Ну и пусть слушают, мне нечего скрывать".
— А министра внутренних дел тоже слушали?
 |
| На какой пост партия и советское правительство ни посылали Вадима Бакатина, везде его отличало отсутствие погон (на фото — в Министерстве внутренних дел СССР) |
После сдачи дел в Кемерове меня в аэропорту встретил заместитель министра. И первое, что он мне сказал: "Вадим Викторович, вы же близки к Михаилу Сергеевичу. Нельзя ли попросить, чтобы отменили слежку КГБ за МВД? Стыдно же!"
— А вы?
— Сказал, что подобная опека должна беспокоить только жуликов. Тогда ведь тоже коррупция в милицейских рядах была. В десятки раз меньше, чем сейчас, но была. И мы с председателем КГБ Крючковым разработали план мероприятий по ее искоренению. Они ведь были контрразведкой для МВД. Сначала это сотрудничество развивалось нормально. Я часто принимал занимавшегося этим делом начальника управления КГБ Лукина. Но результатов было — ноль. Он носил мне агентурные сообщения на того, того, того. И все — непроверенные. Я устал от этого и говорю: "Если человек виновен, вы доказывайте его вину и передавайте дело в суд. А мне эти сплетни не носите".
— Отношения с КГБ испортились?
 |
| Бакатин считал, что спасти хоть что-то от КГБ можно лишь договариваясь по-хорошему с откалывающимися республиками (на фото — с премьером Эстонии Эдгаром Сависааром) |
— Я помню, что вскоре после начала работы в МВД вы замкнулись. Некоторые начальники управлений жаловались, что неделями не могут попасть к вам на прием.
— Было такое. По двум причинам. Во-первых, это реакция на мою чрезмерную открытость. Я ведь вначале был чистым листом бумаги. Ко мне мог прийти любой сотрудник со своими предложениями по улучшению работы. Докладывают, что самое важное направление — профилактика и служба участковых милиционеров. Собираем совещание участковых, выслушиваю их, предлагаю самим внести поправки в подготовленный приказ о мерах по улучшению их работы. При них этот приказ и подписываю. Но потом приходят другие сотрудники и объявляют, что основа основ милиции — уголовный розыск. И снова просят об особых мерах поддержки сыщиков. Потом о следователях. Ну, в общем, оказалось, что каждое управление считает себя самым важным. Нужно было выработать свою линию. В конце концов решили сделать то, к чему вернулись сейчас: разделить милицию. В федеральном подчинении оставить розыск, борьбу с экономической и организованной преступностью, а также следствие. А все остальные подразделения передать под контроль местных властей.
А во-вторых, очень много времени отнимали так называемые горячие точки. Мне до сих пор больно вспоминать об этом. В мою бытность численность внутренних войск выросла в несколько раз. А их требовалось все больше. Я могу вам сказать совершенно точно: за всеми националистами, устраивавшими кровопролитие, стояло республиканское руководство. Они уже тогда готовили ликвидацию слабеющего центра. Нет, извините, не хочу об этом говорить.
— Но с прессой вы тогда работали очень удачно. Использовали ее в своих интересах.
— (Смеется.) В интересах дела. Я считал, что среди журналистов много толковых ребят, которые могут подсказать много интересного. Вот я и разрешил им бывать в здании МВД когда угодно и беседовать с кем хотят.
Кандидат в президенты
— За что же вас сняли?
— За то же, за что и выдвинули: лез в дела, которые меня прямо не касались. Вмешательство в экономические вопросы мне еще кое-как прощали. Преступность всегда имеет экономические и социальные корни. Я доказывал, что нужно признавать существование частной собственности. Что приватизация неизбежна и нужно учесть зарубежный опыт. Что не может быть рынка без собственников, а плановой системы без дисциплины. Спорил об этом с Горбачевым. Но, конечно, убедить его не мог. Махнет рукой и скажет: "Да знаю я твои убеждения. Ладно". И конец всем спорам.
 |
| Исторический день 13 сентября 1991 года. Председатель КГБ СССР Вадим Бакатин предлагает госсекретарю США Джеймсу Бейкеру схему прослушивания американского посольства |
А Горбачев продолжал метаться между либералами, которые обвиняли его в половинчатости, и партийцами, призывавшими его остановить развал социализма. Перелом произошел в ноябре 1990 года. Его тогда вынудили выступить с отчетом на Верховном совете. Отчет не был принят, и на следующий день он выступал уже с короткой речью. А ночью он советовался с товарищами из политбюро. Фактически, как мне рассказывали, ему предъявили ультиматум. Одним из пунктов которого было укрепление руководства МВД. Некоторое время я еще поработал, а потом Горбачев переместил меня в Совет безопасности.
— А разве не в президентский совет?
— Нет, я был членом президентского совета как министр. Это был демократический, но довольно шумный орган. Чиновники отчитывались, писатели их критиковали. Но он хотя бы собирался. А вы найдите хоть один протокол Совета безопасности. Мы с Примаковым и Янаевым в поте лица разработали положение о нем, а он так ни разу и не собрался. В основном мы выполняли случайные поручения Горбачева. Получалось, что он оставил меня в своем резерве. На всякий политический случай. А вскоре такой случай представился — выборы президента России.
— Неужели вы с самого начала не понимали, что проиграете Ельцину?
— С самого начала я не собирался соглашаться. Мне, искренне говорю, на эти выборы идти не хотелось. Не в первый раз меня хотели противопоставить Ельцину. Когда были выборы в народные депутаты РСФСР, мне подобрали округ, в котором меня стопроцентно избирали. Чтобы потом я вместо Ельцина стал председателем Верховного совета России. Но тогда я отказался. А в президентской кампании пришлось поучаствовать. Не из-за Горбачева. Я попался на собственный крючок. Ко мне приехали кировчане и уговаривали выдвигаться. Обещали собрать в мою поддержку сто тысяч подписей. Я ответил: "Вот когда соберете, тогда и поговорим". И бац, они приезжают снова. Собрали. Теперь уже отказываться было неприлично.
— А как к вашему выдвижению отнеслись конкуренты?
 |
| Генерал Калугин (слева) был советником Бакатина. Немало советов давала последнему председателю КГБ и депутат Галина Старовойтова |
Античекист
— Однако ваша несговорчивость не помешала Горбачеву после путча назначить вас председателем КГБ.
— Он сделал это не по своей воле. Вернувшись из Фороса, он назначил министром обороны вместо арестованного Язова начальника Генштаба Моисеева, а председателем КГБ вместо Крючкова — его зама Леонида Шебаршина. Но реальная власть уже переходила к главам республик. Собрался Госсовет, где Ельцин и другие лидеры возмутились: почему назначения провели без согласования с ними? На ходу, спонтанно стали искать — кого? Министром обороны согласились назначить маршала Шапошникова. А на КГБ предложили меня.
Сразу хочу развеять и еще одну легенду: о том, что меня отправили на Лубянку разрушать КГБ. Хотя, надо признаться, к ее появлению приложил руку я сам. Назвал одну из своих книг "Избавление от КГБ". Тогда для всех было очевидным, что в прежнем виде этот монстр существовать не может. Мне советовали ликвидировать КГБ и вместо него создать совершенно новую спецслужбу с новыми сотрудниками. Особенно активно пропагандировала это дело Галина Васильевна Старовойтова. Говорила: "Вы поймите, Вадим Викторович, чекистов невозможно исправить". Но спецслужба — это информация, информация — это агент, а агент — это многие годы работы.
Поэтому я принял предложение о разделении КГБ. Собственно, это решение диктовалось ситуацией в стране. Лидеры республик начали переподчинять себе местные структуры КГБ, а порой и те подразделения, которые обеспечивали деятельность союзных структур: спецсвязь, радиоперехват и т. д. Поэтому нужно было срочно спасти, выделить то, что должно было остаться в союзном подчинении.
— Руководители подразделений КГБ не возражали?
— Да что вы! Все были очень рады. Не забывайте, что самостоятельность давала всем как минимум одну дополнительную звезду на погоны, отдельное финансирование и прочие блага. И разведчики сами просили отделить их от КГБ, чтобы избавиться от кровавого шлейфа НКВД. Командовавший первым главком Шебаршин принес мне план сокращения численности разведки в течение трех лет на тридцать процентов. И я был убежден, что давно пора перестать лезть под каждую пальму.
— А теперь при каждом удобном случае ветераны спецслужб называют вас предателем.
— Я спас спецслужбы от разгрома. А ортодоксы не могут простить, что я замахнулся на святое — на "чекизм". Я приказал вынести бюст Дзержинского из кабинета. Я всегда знал, что "чекизм" — это идеология тайной вседозволенности, с которой запретами бороться бессмысленно.
— Но ведь вам ставят в вину совершенно конкретные поступки.
 |
| Теперь Вадим Бакатин проводит время в компании космонавта Алексея Леонова. Компания занимается управлением инвестициями. Леонов ее президент, Бакатин — директор |
Теперь о посольстве. В 1968 году было принято решение политбюро об оснащении нового здания американского посольства "жучками". Уже в 1982 году американцы "жучки" обнаружили. Строительные работы прекратили, все конструкции просветили спецтехникой и выявили нашу аппаратуру. Дальше началось то, что обычно происходит в случае провала операции. Наши упорно все отрицали, а американцы преувеличивали свой успех и ущерб, который мог быть нанесен.
Безобразие это тянулось почти десять лет. Новое здание нашего посольства в Вашингтоне американцы в качестве симметричного ответа тоже все эти годы запрещали заселять. Я вызвал своих специалистов. Спросил: чего американцы еще не знают? Оказалось, что вся техника устарела. Ее описания были в ведомственных журналах. Вопрос о передаче схем был согласован с Горбачевым и Ельциным. Американцы получили то, что и так знали. А если кто-то формально не рассекретил то, что было передано, то это вопрос не ко мне.
— Но ветераны КГБ утверждают, что это были не "микрофончики с проводочками", а сложнейшая система, позволявшая улавливать все разговоры в посольстве.
— Американцы тоже делали вид, что не верят в примитивность устройств. Поймите, спецслужбы всех стран в равной мере любят надувать щеки. Преувеличивают мощь противника. Вы посмотрите, с каким благоговением непосвященные относятся к сообщениям разведки! Ну стал я их получать как председатель КГБ. Сплошной информационный мусор: в основном отклики зарубежной печати на поездки и выступления наших руководителей. И почти вся другая информация добывалась путем чтения иностранных газет.
— Но вы же не будете отрицать, что под разговоры о реформировании вы все-таки ликвидировали КГБ.
— Не ликвидировал, а переделал под новые реалии. Страна расползалась на глазах. Было очевидно, что каждая республика не отдаст в подчинение центру контрразведку на своей территории. Все хотели и собственной разведкой обзавестись. Союзная контрразведка могла быть только координирующим органом. Мы создали его, но он не пережил Союза. Республики решили жить без центра. А у российских властей не было собственного КГБ. Создавать новую структуру с нуля — огромная работа. И в окружении Ельцина решили, что проще сменить вывеску на Лубянке.
Пенсионер перестройки
— Чем вы занимались после распада Союза?
— Меня пригласил Ельцин и предложил дипломатическую работу. Но в тот момент я думал о другом. Горбачева только что выставили из Кремля, а я побегу от него в команду Ельцина. Неприлично получается. И попросил вернуться к этому вопросу через некоторое время. Но оказалось, что царь два раза милость не предлагает. Как говорил мне Александр Николаевич Яковлев, Ельцин сказал ему: "Ну зачем Бакатин тогда участвовал в выборах?! Зачем отбирал у меня голоса?!"
Наверно, он прав. Судя по результатам, действительно незачем. Эти десять лет я, пенсионер госслужбы, продолжал работать в различных негосударственных структурах.
При содействии издательства ВАГРИУС "Власть" представляет серию исторических материалов в рубрике АРХИВ