Юрий Шафраник о действиях Саудовской Аравии: «Конспирологии нет, кроме одного: как только начинается процесс падения — месяц уже видно снижение — тем, кто отвечает, условно Саудовской Аравии, приходится сесть и думать, а как быть — снизить добычу или расслабиться? И вот здесь уже четвертые, пятые игроки начинают играть. Сидит Саудовская Аравия и думает, что надо бы всех научить. И я бы на их месте поступил так же.
Если никто не собирается снижать, то значит в Дохе не о цене речь идет, и проблема не в цене, а в рынке. То есть идет война за рынок. И даже если бы в Дохе вдруг подписали бы согласие, то если бы один завтра нарушил, а это сразу бы произошло, у остальных были бы руки развязаны. Я бы на месте Саудовской Аравии поступил так же: я бы сыграл вместе с Россией, подписался, как-то всем знак дал, что, ребята, знайте, устроим кузькину мать — но тут же бы посмотрел, кто нарушит, на нарушителя свалил бы всю вину и сам поднял добычу, потому что я бы играл конкурентно, я бы так или иначе продолжал выдавливать и зажимать всех и захватывать рынок. Поэтому, как говорится в американских фильмах, ничего личного. Процессами всегда кто-то пользуется, даже войной».
О влиянии нефти на политику: «Американцы нащупывали очень много разных подходов к тому, чтобы улучшить свое обеспечение, не зависящее от внешнего мира. Все-таки они очень сильно зависели от Ближнего Востока и от Саудовской Аравии. И заметьте: когда они покупали 27% свободной нефти мира, они, как говорится, взасос любили Саудовскую Аравию. Но когда сейчас стали меньше зависеть, политика на Ближнем Востоке изменилась. "Да, мы дружим, но Иран нам важнее", потому что Иран требует новых вложений, надо поставлять оборудование, надо строить — новый рынок. И даже не газ и нефть Ирана, а работа, рынок — вот что нужно большинству компаний, американских ли, русских ли».