«Неверные суждения в треугольнике Вашингтон—Пекин—Москва могут дорого стоить всем трем сторонам»

Сочетание растущей мощи Китая со сложностью, многогранностью и непроницаемостью этой страны для внешних наблюдателей, похоже, все больше преобразует КНР в гигантский всемирный психологический тест Роршаха. Поскольку в Китае можно увидеть почти все что угодно, наблюдатели часто видят то, что хотят. Иногда это больше характеризует их самих, нежели саму Поднебесную. Однако, в отличие от психологического теста, Китай — это объективные реалии, независимые от наблюдателя. Политики США и других стран вынуждены принимать важные решения на основании того, что они могут разглядеть в этой огромной беспорядочной чернильной кляксе. Чтобы делать это эффективно, вероятно, потребуется значительно больше усилий для исследования роли этой страны.

Потенциальная роль Китая в формировании или разрушении системы международных отношений делает политический выбор американцев и россиян особенно значимым. Будучи главным архитектором современных международных структур, правил и норм, Вашингтон больше других потеряет, если Пекин бросит энергичный, прямой вызов международному лидерству США. Как крупная держава, больше всего разочарованная этими структурами, правилами и нормами, Россия выиграет больше других от конфронтации Пекина с Вашингтоном. Нет необходимости говорить о том, что у многих других стран тоже немало поставлено на карту, особенно у соседей Китая, имеющих жизненно важные интересы в области безопасности, а также у союзников США в Азии, Европе и других регионах, которые поддерживают существующий порядок, вносят в него свой вклад и получают выгоду.

Больше всего проблем вызывают предположения о Китае, связанные с его будущими возможностями и намерениями. Предположения о возможностях Китая в целом основаны на том, что прошлые темпы его экономического роста и наращивания военных расходов проецируются на несколько десятилетий вперед. Другие исследователи, напротив, могут опираться на предсказания о нарастающих социально-экономических проблемах, в свете которых Китай кажется обреченным. В США эти противоположные предпосылки либо вызывают большую тревогу, либо, напротив, относительное спокойствие по поводу будущей военной мощи Пекина.

В России более оптимистичные предположения о росте Китая делают его привлекательным партнером в вопросах экономики и обеспечения безопасности — особенно перед лицом длительной конфронтации с США и их союзниками по НАТО.

Спектр предположений о будущих намерениях Пекина значительно уже в Америке, особенно после многолетних силовых игр Китая в окружающих его берега морях. США считают, что Китай твердо намерен и дальше заявлять о своих притязаниях на Южно-Китайское море и, как утверждает претендент в кандидаты на президентский пост от Республиканской партии Дональд Трамп, извлекать максимальную экономическую выгоду за счет других.

Похоже, что руководству России намерения Китая видятся в совершенно ином свете. Президент Владимир Путин стремился к более тесным двусторонним отношениям с Пекином на протяжении всего времени своего пребывания на президентском посту. Он также сотрудничал с Китаем в деле создания и расширения многосторонних организаций, таких как Шанхайская организация сотрудничества и группа БРИКС. Это выливается в частые контакты на высшем уровне, торговые соглашения, совместные военные учения и другие проекты. По своей сути политика России, похоже, основана на предположении о том, что Китай разделяет ее глубокие сомнения относительно системы международных отношений под руководством США и будет действовать соответственно.

Тем не менее в последние несколько лет видно, как быстро способны меняться предположения или исходные предпосылки. Например, в Америке и в целом на Западе большинство до 2008 и 2014 годов (то есть до конфликтов в Грузии и на Украине соответственно.— “Ъ”) исходило из того, что Москва не осмелится использовать военную силу на территории Европы. Сегодня же многие, напротив, предполагают, что Россия, возможно, планирует новые военные операции. До кризиса на Украине, несмотря на риторику высших руководителей, действия вооруженных сил России и развертывание войск, казалось, все указывало на то, что вооруженный конфликт на западных границах России маловероятен, и что главные военные угрозы исходят из других мест.

Из такого быстрого изменения предположений можно извлечь два урока. Один очевиден, хотя и заслуживает более подробного изложения. Он заключается в том, что непредсказуемые события оказывают значительное влияние на решения, принимаемые великими мировыми державами. Если бы украинцы не были так раздражены бывшим президентом Виктором Януковичем, мир сегодня, вероятно, был бы другим. Из этого не следует, что американо-российские отношения не были бы напряженными, так как перезагрузка исчерпала себя задолго до того, как на Майдане начались протесты. Но это означает, что западные и российские лидеры могут по-разному мыслить в отношении применения военной силы в Центральной Европе.

Еще один урок заключается в том, что возможности могут меняться быстрее, чем ожидается, а меняющиеся возможности могут влиять на намерения. Политика США и Запада по отношению к России с 1990-х годов строилась на предпосылке, что относительная слабость Москвы будет сдерживать Россию во внешней политике. Однако резкий рост цен на энергоносители в начале XXI века способствовал осуществлению программ перевооружения, а реформы после 2008 года, резко увеличившие возможности Москвы, расширили определение ею своих интересов и сделали Владимира Путина способным продвигать их. Восприятие Западом силы России отставало от происходящих процессов. Одновременно российские лидеры исходили из ущербных и неверных предположений о том, что американские и европейские лидеры будут вести себя сдержанно в силу слабости западных экономик и разочарованности западной общественности.

К счастью, хотя последствия ошибок были серьезными, пока еще они не стали смертоносными. Хотя у России имеется большой ядерный арсенал, ее экономика мала по сравнению с американской и особенно в сопоставлении с объединенными показателями США и ЕС. Аналогичным образом, хотя обычные вооруженные силы России достаточно сильны, особенно на фоне армий западных и южных соседей России, Москва слаба по сравнению с США и НАТО. Военная конфронтация с ними потребовала бы крайне рискованной и авантюрной политики.

Сегодня американским и российским политикам нужно задаться вопросом: не придерживаются ли они ошибочных предположений в отношении Китая. Неверные суждения в сложном треугольнике Вашингтон—Пекин—Москва могут дорого стоить всем трем сторонам.

Пол Сондерс, исполнительный директор Центра национальных интересов (США), бывший старший советник Госдепартамента при администрации Джорджа Буша-младшего