«Большинство американцев не подозревали об истинных последствиях легализации марихуаны»

Руслан Исаев о дискуссии вокруг использования метадона: «Дело в том, что определенный подход в лечении героиновой зависимости — это так называемый метадон. Метадон — это тоже наркотическое вещество по зависимости не меньше, чем героин, но его выдают по рецепту в диспансерах в различных странах Западной Европы, Северной Америки и так далее. Считается, что это снижает риск ВИЧ, гепатита. Плюс постоянно есть контроль, то есть наркоман каждый день приходит, отмечается и так далее. Это достаточно традиционный подход, и одна из немногих стран с выраженной опиатной проблемой — это Россия. У нас запрещен этот метадон, и это является камнем преткновения на различных круглых столах, совещаниях и так далее.

На самом деле после отмены этого наркотика смертность никак не изменилась по факту. И был правозащитник Мишель Казачек, который, собственно, в свое время, посетив Крым, и заявил о небывалой смертности. Наша делегация пригласила его в этом году посмотреть, встретиться с этими наркоманами, показать, что они живы, счастливы. Было заявлено, что даже были две беременные женщины-наркоманки, которые после отмены метадона не то, что остались жить, а родили здоровых детей. Мишель Казачек получил приглашение, и Крым ждет его визита.

С вашего позволения, поясню проблему метадона. Несмотря на то, что официально эти программы действуют, есть огромное количество противников и среди научного сообщества в западных странах, многие из них входят и в нашу Наркологическую гильдию, которые высказывают озабоченность и являются противниками этого метода. Накоплен ряд исследований, данных и так далее, я сошлюсь на нашего голландского коллегу Мартина Коймена, в наших беседах он буквально заявляет, чтобы мы учились на их ошибках, не повторяли их ни в коем случае, не вводили у себя метадон. Это при том, что он является первым психиатром, который в 1973 году первый ввел метадоновую программу в Голландии. Сейчас он говорит: "Если бы я знал тогда, к чему это приведет, я бы сделал все, чтобы противостоять этому"».

О главном наркотике России: «Проблема героина более вычурна и заметна, то есть эти люди действительно быстро десоциализируются, деградируют, это ломки, это выглядит очень показательно. Но структура употребления меняется, то есть если где-то в начале нулевых у нас было 60-70% героиновых наркоманов, то сейчас их даже 50% нет, им пришли на смену "спайсы". Это не хуже и не лучше, это другая угроза, то есть "это безвредно почти, это как марихуана" и так далее, это очень коварный наркотик, и трудно сказать, какие последствия хуже. Нет ломок, но зато люди сходят с ума, совершают суициды и так далее. И это еще один из аргументов, почему мы против введения метадоновых программ в России. Зачем? Потому что метадон действует только против одного типа наркотиков. Если структура меняется, зачем сейчас нам это начинать запускать? Нам надо использовать такие механизмы, как реабилитация, которые позволяют людей возвращать к жизни вне зависимости от типа наркотиков».

Руслан Исаев о действии марихуаны: «Изменяется реакция триггерных зон головного мозга. Тетрагидроканнабинол — основное действующее вещество марихуаны и ее производных — запускает работу и меняет биохимию головного мозга, вмешиваясь в процессы обмена медиаторов, которые отвечают за покой и возбуждение, и нарушает их слаженную работу. Это, что называется, отдача после его седативного эффекта. То, что мы так наивны или беспечны, — это следствие того, что употребление марихуаны находится под давлением. Оно криминализовано, есть определенный прессинг власти и государства, наркополитики, и мы имеем в разы меньшее употребление. Если разрешить легализовать, то так, как сейчас, спокойно не будет. Это мы видим на примере жителей Колорадо».

О вреде марихуаны и алкоголя: «Это очень дискуссионный вопрос — как соизмерить вред марихуаны и алкоголя. Для того, чтобы это были репрезентативные исследования, как минимум это можно проводить в таких штатах, как Колорадо, где доступ к марихуане мы имеем такой же, как к алкоголю, и смотреть общий срез населения, популяцию и удельный вес правонарушений. Мы знаем много фактов отрицательного воздействия алкоголя, но его степень распространения в разы выше, чем марихуаны. Поэтому важно исследовать опыт таких штатов, как Колорадо, Вашингтон, Калифорния, и изучать долгосрочные последствия, чтобы оценить как оно может быть».

О том, кто стоит за легализацией марихуаны в США: «Мы считаем, что здесь есть случайные факторы и их определенные комбинации. У нас было когда-то время «секс-наркотики-рок-н-ролл», была такая мода. Сейчас тоже есть определенная волна. Мы спрашивали у американских коллег, почему это так. Первый ответ, что это бизнес, это люди, которые зарабатывают, наживаются на этом, но этого недостаточно. Есть еще Джордж Сорос, всем известный миллиардер, который спонсирует 90% организаций, лоббирующих марихуану. Мы спросили, зачем это Соросу, для него же это не бизнес, потому что он зарабатывает гораздо больше. На что ответ был — это его заблуждение, утопическая идея — часть идеи свободного, открытого общества. Он ее видит так. Соответственно, у противников легализации в Штатах нет такого мощного финансового ресурса».

Руслан Исаев о легализации марихуаны: «ООН не достиг консенсуса по этому поводу. Ряд государств, в том числе Российская Федерация, выступил категорически против этого пункта, и, кстати, очень много общественных деятелей, в том числе штата Колорадо, благодарили российских представителей в том числе за эту позицию. Поскольку у них более продвинутый взгляд, что называется, изнутри на эту проблему. Скажем, они имеют самый большой горький опыт и больше всех об этом знают. Исходя из их слов — именно горький».

О негативных последствиях употребления марихуаны: «Мы можем здесь выразить языком сухих цифр, что, в принципе, немаловажно, и есть определенные эмоции, то есть это какие-то случаи, какие-то сцены, то, что передавали и жители, — мы разговаривали с рядовыми жителями, с учителями в школах, что очень важно, с учеными, которые серьезно занимаются исследованиями последствий этого в Соединенных Штатах Америки. Для начала, наверное, эмоции — это более интересно, поэтому начну с цифр, если позволите. В 2014 году было принято голосованием, закон именно штата, как нам говорят жители, — мы не можем проверить данные, — что вопрос был не совсем корректно представлен, то есть когда большинство людей голосовало, они голосовали за то, чтобы за то, что они тихонечко употребляют дома марихуану, их не заберут и не посадят.

Об истинных последствиях, как это будет, большинство не подозревали. Это отличается тем, что это стало крупным самодостаточным бизнесом, как алкогольный рынок, стал формироваться марихуановый рынок. По оценкам, это составляет сейчас около $1 млрд в Соединенных Штатах Америки, и это только четыре штата сейчас. Есть компании, есть конкуренция, они получают сверхприбыли, они используют различные инструменты маркетинга — это продвижение через картинки, флаеры, кексы, конфетки, и особенно этому подвержена молодежь, школьники, то есть это разрешено людям старше 18 лет, но, естественно, они делятся с младшими друзьями».

«Марихуана не вытесняет алкоголь, он остался на прежнем уровне, плюс к этому добавились еще проблемы с марихуаной, за два года в два раза увеличилось и употребление, и заболеваемость, формирование зависимости, на 50% увеличилось количество ДТП, когда человек был под действием марихуаны. А что особенно тревожит — растет употребление и заболеваемость в младших возрастах зависимостью от марихуаны. При ежедневном употреблении у каждого третьего возникает психологическая зависимость, то есть организм не перестроился — мозг перестроился, наверное, так будет правильнее сказать. Зависимость психологическая, ломок нет, есть психологическая зависимость, то есть в тех возрастах, когда вообще не разрешено покупать марихуану, то есть это младше 18 лет, рост идет на 20%. Вроде бы можно сказать, что 20% — это немного, но в этом возрасте вообще не должно быть роста, поскольку детский организм совершенно не подготовлен, он не может контролировать, он не понимает, сколько это, много или мало, и так далее. То есть чем раньше ребенок начинает употреблять, тем больше риск возникновения зависимости. И есть уже аналитические данные, что есть последствия в возрастах от нуля до пяти лет, то есть понятно, что в этом возрасте употребляет не сам ребенок, а, я так понимаю, исследователи выявили последствия зависимости у родителей, и они проявляются в различных дефектах и задержке развития в раннем возрасте».