«Между Эрдоганом и Путиным пробежало слишком много разных кошек»

Турция — дружественная страна, но некоторые ее лидеры ведут себя неадекватно. Такое заявление сделал Владимир Путин во время прямой линии. На вопрос о том, кому он первым протянет руку помощи, если будут тонуть президент Турции Реджеп Эрдоган и лидер Украины Петр Порошенко, Путин ответил: «Если кто-то решил утонуть, спасти его уже невозможно». Генеральный директор Совета по национальной стратегии Валерий Хомяков ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Юрия Абросимова.

— Любопытное замечание Путина по поводу «сядут на шею». Как вообще можно конкретизировать слова президента относительно Турции?

— Это дипломатический ответ. Мы дружим с турецким народом. А что касается утонуть — так пусть тонут, кто хочет. Но я бы не на том акцентировал — по крайней мере, из того, что было услышано.

Я бы обратил внимание на один, на мой взгляд, очень важный и достаточно любопытный ответ Владимира Путина, когда вопрос был задан по Алексею Кудрину. Он тогда сказал так, что Кудрин согласен работать над экономической программой в центре — там какой-то есть, который будет создан при правительстве, как я понял. И мне показалось, что это сделано не случайно, ведь Владимир Путин обычно на подобного рода слухи, а пока это слух, написали СМИ...

— Да, безусловно.

— Что именно не правительство будет разрабатывать экономическую программу, а Кудрин, который ушел из правительства из-за конфликта с Дмитрием Медведевым.

— То есть внешний специалист, по сути?

— Да, по сути дела, да. Несмотря на то, что хорошие отношения у Кудрина с Путиным. В связи с этим могу предположить, что, в случае избрания Путина президентом в 2018 году, если он пойдет на эти выборы, возможно, нас ожидает смена Кабинета министров. Ну, действия похожие. Напомню просто аналогичную историю — было очень давно, когда Путин только-только избирался на первый срок. Тогда Герман Греф возглавлял Центр стратегических разработок, что фактически было интеллектуальный штабом той, уже давней избирательной кампании Владимира Путина. В результате после выборов Греф возглавил Министерство экономики, которое специально для него было создано. Я не исключаю, что после 2018 года может ожидать нас смена, в том числе, и правительства во главе с тем же Кудриным. Это предположение.

— Валерий Алексеевич, специфика прямой линии заключается в том, что Путин, прежде всего, обращается не к специалистам в тех или иных отраслях, а, собственно, к налогоплательщикам, к избирателям. Не даром же первые вопросы были заданы про ценники, про чеки в магазинах, и потом уже началась хоть и внешнеполитическая формально сторона дела, но посыпались вопросы про Турцию, про Египет. Соответственно, реакция президента, его настроение — может быть, вы оценили, допустим, в текущем году Турция пресловутая, Египет откроются для российских туристов, какие-то подвижки здесь возможны?

— Я думаю, здесь ожидать каких-то подвижек нельзя. Слишком много разных кошек пробежало между Эрдоганом и Владимиром Путиным, о которых наши радиослушатели прекрасно знают, поэтому здесь это возможно только после смены руководства в Турции — каких-то извинений от Турции никто в России не услышит, равно как и попыток России договориться с турецким руководством — это невозможно. Отсюда, конечно же, ни о каких чартерных рейсах в Турцию, на турецкие курорты говорить просто не приходится. Плюс Владимир Путин дать понять, он сказал об этом достаточно откровенно, что в Турцию ездить опасно, там на пляжах стреляют и так далее.

— Хорошо, а если говорить о Сирии, сейчас Россия внимательно следит за ситуацией вокруг Алеппо и сделает все, чтобы ситуация там не ухудшилась. Но наши войска, в принципе, оттуда ушли, это не секрет. Что именно можно сделать, допустим, если брать вопрос о сирийской оппозиции, которая пытается вернуть утраченные до перемирия свои позиции. Армия САР этого не делает, заявил президент. Насколько этот узел может быть развязан и в какие сроки?

— Владимир Путин здесь продемонстрировал, что он знает те расклады, которые существуют вокруг этого города, где есть все, кому не лень, как говорится, все собрались, воюют и друг другом, и с сирийскими войсками, которых там, правда, не много. Он об этом сказал, что действительно так. В основном там, конечно, воюют курды. Тем не менее, этот узел настолько туго завязан — это даже не морской узел, который не так просто развязать, это очень сложное сплетение внутренних противоречий, внутренних конфликтов.

Поэтому влезть туда, как мы делали до этого с помощью бомбардировок, совершенно бесполезно. Там можно разгромить не то, что и уже бывало, о чем писали СМИ. Поэтому говорить о наземной операции, я думаю, вряд ли возможно. Единственная возможность здесь, конечно же — это оказать помощь тем же турецким, курдским боевикам, которые там воюют. Сделать некую «бяку» тому же Эрдогану, который тоже с курдами воюет. Как тут будет действовать наше руководство, я не знаю.

А говорить о том, что все войска оттуда вывели, я просто не рискну. Там остаются еще вооруженные силы, и в любой момент та база, которая осталась, может поднять дополнительный контингент для России. Но я думаю, что тут Владимир Путин — он об этом еще не говорил, но, наверное, скажет, — что никаких наземных операций мы не планируем. Поэтому здесь оценки достаточно точные, на мой взгляд, даны президентом по раскладу в Сирии. Что касается того, что там делать, как это делать — конечно, тут надо договариваться с теми же Соединенными Штатами, с их широкой коалицией, которая существует. Когда нет доверия, оно утрачено, взаимного доверия нет между Соединенными Штатами и Россией, говорить о каких-то серьезных совместных операциях или спецоперациях, думаю, просто преждевременно.