Выставка живопись
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
В Еврейском музее и центре толерантности при поддержке фонда Михаила Гуцериева САФМАР открылась масштабная выставка русского авангарда из коллекций региональных музеев. Рассказывает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
В июне прошлого года Еврейский музей представил обновленную версию Центра авангарда. Самая первая под руководством Александры Селивановой успела отметиться впечатляющей выставкой "Авангард и авиация", занявшей в 2014 году почетные места в списках лучших выставок года. После увольнения Селивановой центр, казалось, не возродится, но в 2015 году место директора занял Андрей Сарабьянов, основатель издательства RA и крупнейший специалист по авангарду. "До востребования" — наглядный результат его работы: более ста картин, скульптур и графики из 19 городов России. Правда, некоторые музеи уже привозили сокровища XX века в Москву, например в рамках многолетнего проекта Третьяковской галереи "Золотая карта России", но выставок, посвященных только авангарду из провинции, не было.
Перед нами — следствие грандиозной образовательной инициативы первых лет советской власти. Музейное бюро при отделе изобразительного искусства Наркомата просвещения закупило 1926 работ у представителей левых течений с целью распространить их по всей стране, начиная с городов, где уже были художественные училища. Авангард должен был служить образцом нового, революционного искусства и вплоть до конца 1920-х действительно использовался в этом качестве, не создав, однако, почти нигде мощных местных школ. Затем пришли 30-е — с запретом художественных объединений и единым стилем, вещи отправились в запасники, а некоторые и на помойку. Востребованными они оказались сначала в 60-е, когда западный мир снова осознал историческое значение русского авангарда, а потом уже в перестройку на родине. С тех пор вышло множество монографий, сделаны сотни выставок, но название экспозиции в Еврейском музее все еще остается актуальным: авангарду еще не удалось добиться сколько-нибудь устойчивого места в общем культурном коде. Вернее, из него не удавалось еще сделать зрелище, и выставка в Еврейском музее вроде бы должна эту ситуацию изменить. Оттого-то здесь не только новые для зрителей имена, но и вполне хрестоматийные работы — сиреневое "Море" Михаила Ларионова и "Двойной автопортрет" Виктора Барта напечатаны во всех сколько-нибудь подробных книгах, не говоря уже о супрематических композициях Малевича.
Что касается зрелищности, то архитектура выставки и сам принцип экспонирования действительно производят впечатление. Это полная противоположность обычным способам показывать искусство. Три громадные стены с бордюрами на уровне глаз покрашены в пастельные тона. Нижняя граница рам располагается примерно там, где в традиционных музеях заканчивается верхняя. Картины висят почти сплошным узором, напоминающим кирпичную кладку. Даже если зритель способен сконцентрироваться на одной детали, в поле зрения попадает с десяток других — на соседних полотнах. Архитектор выставки Кирилл Асс объясняет, что дополнительные стены в выставочном помещении строить нельзя, а идею установить лестницы, как в архивах и библиотеках, музей отверг из соображений безопасности. Асс сравнивает свое произведение (а он тут, безусловно, соавтор художников) с Северным вокзалом и Осенним салоном в Париже. Не совсем ясно, почему в качестве источника вдохновения выбран образчик индустриального классицизма, законченный в 1864 году, за десять лет до первой выставки импрессионистов в мастерской Надара на бульваре Капуцинок. Фотографий Осеннего салона, давшего пристанище многочисленным "измам" начала XX века, где бы полотна висели так высоко, корреспонденту "Ъ" обнаружить не удалось. Все это очень напоминает тотальную инсталляцию живого классика московского концептуализма Ильи Кабакова "Где наше место?" 2003 года. Там зрители оказывались на выставке плохих фотографий разнообразных архитектурных памятников советской эпохи, а рядом с посетителями высились громадные ноги гигантов в нарядах XIX века. Кабаков прозрачно намекал на то, что мы пигмеи по сравнению с великим искусством и выдающимся зрителем прошлого. Кирилл Асс вольно или невольно стоит на том же, превращая русский авангард в разноцветную плитку, чисто декоративное искусство. Правда, на первых выставках "Бубнового валета" картины тоже демонстрировались сплошной лентой, и плюсом экспозиции можно было бы считать демонстрацию авангарда как единого и неразрывного течения от символизма до супрематизма. Для второй части "До востребования" можно пойти еще дальше и стилизовать все не под салон картин, а под салон обоев — снять полотна с подрамников и натянуть на валики, согласовав по цвету и фактуре. Жаль, состояние вещей не позволяет таких экспериментов, хотя Еврейский музей и так вложился в реставрацию нескольких картин на выставке.