Одна из самых загадочных синти-поп-групп Британии Monarchy, участники которой скрывают свои лица, даст концерты в Москве в клубе 16 тонн 30 марта и в Санкт-Петербурге 31 марта в клубе А2. Свой первое в карьере выступление они отыграли на мысе Канаверал (трансляция сразу шла в космос) и зажигали с королевой необурлеска Дитой фон Тиз. ЕЛЕНА КРАВЦУН поговорила с RA BLACK, ответственным в дуэте за вокал и тексты, о БДСМ-ярмарке, Леди Гаге и новом альбоме.
Группа Monarchy
— Почему Monarchy? Ведь монархия не единственная вещь, которая ассоциируется с Британией. Или это название как-то характеризует ваши отношения внутри группы?
— Я понимаю, что для всего остального мира Британия может показаться процветающей монархией, и конечно, есть люди в Великобритании, которые думают, что так или иначе монархия у нас имеет смысл. Но я не знаю ни одного из этих людей. Всем, кого я лично знаю, британская монархия кажется устаревшей античной стилизацией в течение уже многих лет. Когда мы основали группу, мы имели в виду особую эстетику и что вместе с названием группы можно будет почувствовать, что наше творчество — своего рода будущее прошлого. И да, нам тогда особенно нравилось романтическое представление о предназначении человека сделать что-то.
— Как ты встретил Эндрю?
— Эндрю (Эндрю Армстронг, продюсер и диджей, другой участник дуэта.— “Ъ”) нравится говорить, что мы встретились на сайте знакомств, и это всегда заставляет меня смеяться. Но если говорить по правде, Эндрю связался со мной, когда услышал мою песню «Going Home».
— Вы вдохновляетесь Бэнкси и Daft Punk. Когда вы принимали решение о том, чтобы выступать, скрывая свои лица, вы просто хотели оставаться неузнанными или это такая дань кумирам?
— Мы были за анонимность изначально, потому что вся эта ванильная шумиха, которую мы видим вокруг некоторых артистов, скучна и неинтересна для нас. Но, в конечном счете, из-за масок, что мы носим, мы превратились в пленников. И сейчас я уже не уверен, куда мы двигаемся и уйдем ли от этого в конце концов.
— Вы так редко провоцируете аудиторию, не показываете свои лица. Не боитесь ли вы оказаться забытыми? Вы не ищете международной известности? Что такое ваша анонимность сегодня?
— Я не заинтересован в славе. С того места, где я сижу, она выглядит довольно пресно. Я просто хочу создавать музыку и играть ее вживую. Я понимаю, что это также требует того, чтобы другие хотели услышать музыку, которую я создаю. Но я думаю, что важно создать музыку именно не беспокоясь о том, что другие люди могут подумать о ней. В противном случае художник становится слишком зависимым от мнений и от самокритики, и это начинает разъедать.
— Какую музыку ты сам слушаешь?
— Из последнего я слушаю Unknown Mortal Orchestra, Jack Garratt, Future Islands, Movement, Banks, Sohn.
— Некоторые критики сравнивают вас с другим британским дуэтом Hurts. Как и вы, они из Британии, играют синти-поп, и один из участников встречается с Дитой фон Тиз, а у вас был горячий клип с ней. Как тебе эти сравнения — бесят или льстят?
— Ну хорошо, мне нравится их музыка, и кажется, они клевые парни. Правда, это всегда немного странно — быть сравниваемым с кем-то другим. Даже если вы этого другого любите и принимаете сравнение, вы слегка теряете вашу индивидуальность.
— Как вы уговорили сняться в вашем откровенном клипе Диту фон Тиз?
— Она предложила. Она видела нас на фестивале Coachella. Одна вещь привела к другой, и в конечном итоге Эндрю провел Рождество с ней. Я думаю, что тогда они и договорились сотрудничать.
— Вы делаете также аранжировки для многих артистов. Как эти заказы к вам приходят?
— Полагаю, что этот вопрос лучше задать Эндрю, который как раз и делает различные ремиксы. Часто артисты специально просят Monarchy сделать ремикс на их композицию, и если Эндрю она нравится и он вдохновлен, то, возможно, он скажет «да» этой песне.
— Ваше дебютное шоу транслировалось с мыса Канаверал с космос в июне 2010 года, что сделало вашу группу первой командой, когда-либо давшей живой концерт в космосе. Каков был месседж это мероприятия?
— Фанатам сай-фай-эстетики внутри нас эта идея очень импонировала.
Я не уверен, что мы пытались реально сделать какое-то заявление этим концертом. «Знаешь ли ты, что я был участником первой команды, концерт которой транслировался в космос?» — это прикольное начало разговора за коктейлем в каком-нибудь баре, мне кажется. Алкоголь заставляет людей вытаскивать наружу все сумасшествие, которое они когда-либо творили.
— Это точно. А сам бы ты хотел побывать в космосе?
— Конечно, ты еще спрашиваешь? Ты можешь это устроить? (Смеется.)
— Боюсь, это не в моей власти. А в каком самом необычном месте ты когда-либо бывал?
— Ярмарка на The Folsom Street — это был потрясающе милый и необычный ивент. Это ежегодный БДСМ-фестиваль в Сан-Франциско, где есть еще и выставки разных штук для садомазохизма и прочее. И очень интересно, как местные жители принимают этот фестиваль, превращая его в действительно красивое событие.
— В одном из интервью ты сказал, что очень уважаешь Леди Гагу как артистку. Как ты думаешь, что с ней в последнее время происходит? Именно как с артисткой?
— Я не вижу различий между ней образца 2009 года и ее сегодняшним образом. Она все так же талантлива, так же продолжает делать искусство в мире поп-музыки, и она по-прежнему смелая и честная. Я могу представить, что если ты достигнешь ее уровня славы, то это неминуемо повлияет на твое психическое здоровье.
— В прошлом году в апреле вы вдруг объявили о распаде группы. Что произошло?
— В это время я будто очутился на дне моей жизни. Я чувствовал себя как заключенный, и это касалось многих аспектов. Музыка, которая всегда была источником свободы и радости для меня, вдруг тоже стала действовать на меня в этом же роде. Тогда в один прекрасный день я просто взорвался, и ужасная желчь, которая скопилась во мне, выплеснулась на Эндрю. Частью нашего примирения для меня стало то, что я имею право высказываться, говорить то, что мне не нравится, чтобы какие-то вещи не накапливались больше.
— Расскажи о вашем новом альбоме «Re | vision» — вы хотели сделать энциклопедию поп-каверов? На пластинке есть песни и Ланы дель Рей, и The Beloved, и брит-поп-легенды Blur. Или какой у вас был план?
— Ха-ха, это было бы здорово, но у нас не было плана. Мы просто стали экспериментировать с песнями, написанными другими людьми. И во время этого процесса я понял, что мы вполне можем записать несколько каверов, которые нам нравятся. И может быть, другим людям они понравятся тоже. Вот и все.