«Происходящее вокруг — это и твое дело»

На этой неделе начинается крупнейший в Прибалтике музыкальный фестиваль Tallinn Music Week (TMW). С четверга на десятках площадок по всей эстонской столице выступят около 240 артистов, в том числе представители ближневосточных стран. Музыкальная программа — только вершина эстонского айсберга. Из музыкальной конференции с программой выступлений-шоукейсов, фестиваль окончательно превратился в полноценное городское мероприятие с самым широким охватом интересов. В интервью МАКСУ ХАГЕНУ директор фестиваля ХЕЛЕН СИЛДНА рассказывает о достижениях, ценностях и сверхзадачах TMW.

— The Beatles когда-то получили ордена Британской империи за увеличение английского экспорта. Совсем недавно эстонский орден Белой Звезды появился и у вас. Похожий случай?

— Я была только одним из представителей искусства и культуры. В этом году заканчивается президентский срок Тоомаса Хендрика Ильвеса, и для него, в свою очередь, это была одна из последних возможностей наградить отличившихся людей из Эстонии. Думаю, что в моем случае заслугой мог быть не только фестиваль, но и усилия, которые мы прикладывали для решения кризиса с ближневосточными беженцами. Мы организовали большую кампанию и поддержали ее концертом. Конечно, продвижение эстонской музыкальной культуры важно, однако построение гражданского общества и активность в этой сфере тоже оказывается серьезной частью моей деятельности. Думаю, оба фактора сыграли роль в представлении к ордену.

— Эстонский президент всегда поддерживал TMW. Это вопрос его личных предпочтений или вы за своей спиной чувствуете и помощь государства в целом?

— Надо понимать, что президент в Эстонии скорее представительская фигура, так что вряд ли он сможет стать спонсором. Но нас поддерживает и Министерство культуры, и организация Enterprise Estonia, занимающаяся распределением культурного финансирования в рамках Европейского союза. К делу подключился и Совет по туризму. Все это помогает компенсировать расходы на международные связи TMW. Впрочем, мы все равно должны каждый год подавать новую заявку. К счастью, проблем пока не возникало. Но мы совершенно независимы от государственной машины, будь то выбор музыкантов или участников конференции. Даже при том, что TMW частично получает средства извне, я твердо скажу «нет» каждому, кто попытается привязать финансирование к ограничению творческой свободы. Это одна из основ нашей концепции.

— Вам приходится конкурировать с похожими европейскими шоу-кейс-фестивалями, например, относительно новым и активно растущим Waves Vienna или норвежским By:Larm?

— Все так или иначе соревнуются друг с другом. Но наши конкуренты — это в первую очередь мероприятия, более-менее совпадающие по календарю. И ты зачастую борешься не столько за себя, сколько за делегатов, которые, например, предпочтут Таллину фестиваль WXSW в Америке. Пусть даже мы и проходим через две недели, но для кого-то может оказаться слишком много путешествий сразу. То же самое с By:Larm, который в этом году прошел в начале марта. Мы, по сути, соревнуемся за время представителей индустрии и артистов. Но наше преимущество в том, что, как мне кажется, мы уже шагнули дальше обычного формата шоу-кейс-фестиваля с промоутерской конференцией и концертами. Само собой, это наша основа, но сейчас TMW уже можно считать полноценным городским фестивалем с огромной программой, выходящей за стандартные рамки. Что хорошо, в Европе сейчас похожих фестивалей почти нет: мы заняли промежуточное положение, допустим, между голландским Eurosonic, финским Flow и австрийским Waves Vienna. Но говорить о прямой конкуренции уже не приходится. Разве что упомянутое совпадение по датам.

— За счет чего вы сейчас расширяете программу?

— В рамках фестиваля уже существуют обширные части, посвященные еде и арту — в них участвуют рестораны и выставочные галереи по всему Таллинну. Также есть двухдневная часть, ориентированная на дизайн. Всю неделю будут проходить семинары, на которых будут обсуждаться темы, касающиеся человека и творческой мысли в современном мире: технологии, наука, социальные аспекты — что угодно. Впервые мы попробуем и кинопрограмму — небольшую, для начала. Новинкой будет и то, что мы выносим фестиваль со сцен и клубов в более широкую городскую среду. Ведущий и диджей BBC Radio 3 Ник Ласкомб вместе с продюсерами из Эстонии создал целый саундтрек для Таллина, а на открытых площадках будут создаваться арт-пространства с музыкой и инсталляциями. Конференция в этот раз, по сути, будет состоять из двух программ; одна, конечно, будет касаться музыки и музыкальной индустрии. Вторая — развития и будущего общества.

— Справедливо ли будет считать TMW локомотивом по продвижению имиджа и статуса Эстонии?

— Конечно, музыка и культура идут в первую очередь. В то же время я рассматриваю фестиваль как средство достижения разных целей и решения разных проблем. Например, мы действительно продвигаем страну как один из туристических центров и партнера для международной активности. Но есть еще и моменты, связанные с активизацией малого бизнеса. Столь крупное мероприятие стимулирует предпринимательское мышление и поиск новых идей в самых разных сферах. Причем, речь не только о клубах, лейблах и прочих вещах, связанных с музыкой. Это и привлечение партнеров для последующего сотрудничества, и укрепление рабочих связей между эстонцами и остальным миром. То, о чем я говорю, конечно, описывает картину в самых общих чертах. Но такие масштабные культурные события оказываются инструментом для решения огромного круга задач. На поверхности будет музыка, а если посмотреть глубже, то обнаружится масса идей, как благодаря культуре ты можешь помочь своей стране, региону, людям. Если вдуматься, здесь пересекается разом сразу несколько сфер; нужно только понять, что ты хочешь сделать и придумать свою стратегию.

— TMW работает уже восемь лет. Можете привести конкретные результаты ваших усилий?

— Если вспоминать, что творилось в эстонской музыке тогда и сейчас, разница будет налицо. Мы нежданно спровоцировали «лавину», началось более активное движение. Изменилась сама ментальность людей, занимающихся музыкой. Артисты и промоутеры осознали, что у эстонцев появилась реальная возможность сделать карьеру на этом рынке, а мы их поддержим. У них возникло и понимание, как надо работать, чтобы достичь желаемого. Когда мы начинали, ожидания музыкантов во многом были нереалистичны. Сейчас, кажется, всем стало понятно, что ты пробиваешься на международный рынок не только из-за того, что тебя подбирает какой-то лейбл, но и за счет тяжелой постоянной работы над собой и вкладов в собственный проект — самого разного толка. TMW невольно занялся «образованием», показывая, как нужно подходить к делу. И речь не об отдельном фестивале — это всего одна неделя в году, — а о появлении целых курсов, семинаров и программ, ориентированных на артистов и музыкальный менеджмент. В более широком социальном плане TMW развил и новый подход к обществу: то, что происходит в жизни твоей страны и с тобой, зависит от тебя самого. Мы всегда пытались показать новому поколению важность участия в общественной жизни, деятельности в различных организациях и инициативах, направленных на укрепление гражданского общества. Происходящее вокруг — это и твое дело.

— На ваш взгляд, что сейчас происходит с музыкой в странах Балтии?

— У многих людей до сих пор существует стереотип, что Эстония, Латвия и Литва — одно и то же. На самом деле разница большая, в том числе в музыке. В Литве, например, сильная электронная сцена и множество интересных инди-групп. В Латвии цветет инди-поп — наверняка вы знаете группу Brainstorm, но она далеко не единственная на местном рынке. Также здесь появилось много артистов, играющих авангард. Так или иначе, музыкальный рынок балтийских стран различается.

— Интересно, что за все постсоветское время, кажется, так и не появилось ни одного эстонского артиста, ставшего известным в России…

— Да, это удивительно! Мы же до сих пор помним Анне Вески или Тыниса Мяги, но ясных причин отсутствия эстонцев на российском рынке я и сама не нахожу. Конечно, недавно с клубными концертами у вас недавно были Арго Валс или группа Junk Riot. Это хорошо, надо же с чего-то начинать. Но никому из эстонцев пока не светило и части славы типа той, что добились те же Brainstorm. По сути, Россия оказалась их основным рынком.

— Как вы думаете, может быть, Эстония и Россия некогда перестарались, выясняя отношения вокруг соотечественников и языковых вопросов? И теперь приходится иметь дело не только с музыкой, но и с определенными предубеждениями…

— Возможно, и так. Но знаете, что я еще увидела на примере TMW? Все эти вопросы гораздо проще, чем нам их подносят, если подключается личное взаимодействие. Никто же ничего друг против друга не имеет! Возьмем снова Brainstorm — их взлет в России во многом оказался результатом дружбы с Ильей Лагутенко из «Мумий Тролля». И здесь главную роль играли хорошие личные контакты, а вовсе не политика. Меня до сих пор восхищает идея, что часто развитие группы зависит от простейшего элемента — общения. Думаю, если бы у какой-то эстонской группы возникли такие же отношения с российскими партнерами, у нее тоже было бы больше шансов. Мы не всегда задумываемся, как много связано с обычными человеческими связями.

— Кстати, насколько успешно в самой Эстонии удается связать разные национальные группы? В прошлом году мне показалось, что все равно на местную культуру оказывает влияние, русский ты или эстонец: аудитория норовит стягиваться к «своим»...

— Это вопрос — и в Эстонии его в последнее время тоже задает все больше людей. Довольно долго вокруг него существовал своего рода протекционизм. Эстонские политики говорили: «Все в порядке, особенно разбираться не с чем». Но новое поколение политиков подходит к этой проблеме заново. Возможно, вам известен Евгений Осиновский — он был министром образования, а сейчас министр здравоохранения и труда. Как раз он один из тех, кто гораздо серьезнее стал обращать внимание на внутреннее разделение и добился определенных результатов: политики-эстонцы зашевелились, начались новые исследования и программы. Надеюсь, это даст плоды в недалеком будущем. По-моему, нам нужно больше представителей русскоязычной части населения, которые бы ставили такие вопросы и при этом умели четко их доносить до эстонцев. Невозможно о чем-то говорить, если у тебя нет представителя, грамотно описывающего происходящее. Среди организаторов TMW есть выходцы из русского сообщества, они абсолютно равноправны и все решения мы принимаем вместе. Многие эстонские компании так же активно привлекают к себе русскоязычных работников. Они, кстати, сейчас имеют приоритеты при приеме на работу — не в последнюю очередь из-за того, что хорошо владеют двумя языками. Те, кто не говорит по-русски в Эстонии, сейчас просто проигрывают. По-моему, складывается ситуация, когда благодаря команде, состоящей из представителей обеих групп, ты имеешь больше шансов привлечь сразу и русских, и эстонцев. Это вопрос внутренней организации, который, в итоге, распространяется на внешнюю среду — естественный фактор. Я вижу, что благодаря смене поколений подход и общение между русской и эстонской молодежью так же оказывается совершенно беспроблемным — никаких предубеждений. Хорошо, что вы спросили; когда обсуждаешь все это, и самой приходится больше задумываться.

— Российская внешнеполитическая активность последних лет как-то сказывается на вашем отношении к группам из России?

— Ни в коем случае. Мы всегда рады российским артистам и делегатам. Мы отлично осознаем, что они не могут отвечать за большую политику, проводимую государством. Они обычные люди, а TMW открыт для всех — это один из наших главных принципов.

— TMW также декларирует принцип равноправия. Можете описать суть в вашем случае?

— Конечно, «равноправие» — это очень популярное и в чем-то заезженное понятие. Но в последнее время мне пришлось над ним очень много размышлять, особенно после кризиса с беженцами в Европе. На фестивале тема равноправия всегда поднималась во время конференций — в разные годы мы обсуждали свободу слова, права гей-комьюнити, равные возможности для женщин. TMW никогда не оставался в стороне от острых вопросов. Мы с самого начала исходили из принципов открытого и толерантного общества. Это не лозунг, мы просто придерживаемся такой установки и действуем соответственно. Понимаете, если ты проводишь фестиваль, на котором в одинаковых условиях представлены и панк, и рок, и джаз, и классика, то не можешь однажды не задуматься о равенстве в более широком смысле — о творческой природе людей, их основных ценностях и восприятии этих ценностей в обществе. И когда я увидела всплеск национальной нетерпимости в Европе и Эстонии, происходящий как из страха, так и из непонимания, я поняла, что об этом тоже надо говорить. Годами я считала, что творчество в широком смысле — один из важнейших моментов в развитии успешной экономики и предпринимательской мысли. Но позже я задумалась и над вопросом, на чем творчество основывается. По-моему, один из важнейших моментов здесь — это возможность для каждой личности выразить себя. А наилучшие условия для этого как раз и возникают в условиях толерантности и понимания, что у каждого есть право на самовыражение. Лишь бы ты не приносил никому вреда. Если культурные мероприятия вроде TMW не станут обращать внимание людей на эти вопросы, то кто еще? Это моя честная точка зрения. Я бы вообще никогда не стала заниматься фестивалем, если бы он оставался просто развлечением. Ведь это не просто музыка, но создание возможностей для талантливых личностей. А если брать шире — и развитие более здорового общества через продвигаемые фестивалем человеческие ценности.