Бельгийские власти признали атаку на Брюссель терактом. По данным местных СМИ, перед взрывами были слышны крики на арабском языке. Полиция сообщает о террористе-смертнике, который привел в действие бомбу в аэропорту. Также службы безопасности обнаружили в здании авиаузла три пояса смертника. Вслед за взрывами в аэропорту Брюсселя бомбы сработали в местном метро как минимум на трех станциях. Жертвами атак в общей сложности стали около 30 человек, десятки ранены, сообщают местные СМИ. Полковник запаса ФСБ, бывший руководитель подразделения КГБ по борьбе с терроризмом Владимир Луценко ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Марата Кашина.
Фото: Francois Lenoir, Reuters
— Совершенно понятно, что это был теракт. Почему брюссельская полиция некоторое время тянула с признанием этого факта, как вы считаете? И как вообще теракт определяется — по количеству взрывов, по характеру случившегося или как-то иначе?
— Полиция должна была получить на руки хотя бы одно вещественное доказательство — или с точностью должны сказать, что применена взрывчатка, или тут должны были какие-то быть сведения. Поэтому пауза была. Сразу же нельзя по одной только телевизионной картинке заявить, что это теракт. Это же естественно, это работа. А как определяются теракты? Теракт — это применение политически мотивированных крайних форм насилия против невоюющей стороны. Что тут еще дальше определять?
— Какими должны быть дальнейшие действия спецслужб, на ваш взгляд? И всех возмутила информация о том, что бельгийская полиция знала о готовящихся терактах, но не предприняла никаких действий, поскольку признала, что была не в курсе, где и когда могут произойти теракты. Надо было какие-то упреждающие меры ввести в городе?
— Мы и так, я имею в виду человечество, я имею в виду цивилизованное общество, такие превентивные меры приняли, что скоро мы будем тратить, наверное, весь национальный доход государства на то, чтобы только заборы строить. Особенно после терактов в Париже, после терактов в других местах, сейчас теракт за терактом были в Стамбуле в Турции, как полиция могла сказать, что она не ожидала никаких террористических атак? Конечно, она ожидала, просто даже теоретически. А дальше что она могла — танки на улицы вывести? Это глупо. Заранее эвакуировать вообще все аэропорты — это тоже глупо. Поэтому тут не в спецслужбах дело, тут, скорее, в политиках дело.
— Как вы думаете, почему именно Брюссель стал центром новых террористических атак? Может ли это быть реакцией на арест Салаха Абдеслама?
— Я не думаю, что этот «зверек» представлял такую ценность для этого движения, что надо поднять было на уши все террористическое подполье. Конечно, это все было запланировано заранее. А почему Брюссель? Потому что это центр Европы, это достаточно уязвимое с точки зрения терроризма место, это скопление людей, это очень большое передвижение людей, ну и, кроме того, благодаря мудрым действиям европейских политиков там созданы целые анклавы, куда полиция боится зайти, и это очень мощная почва и подпитка для террористических проявлений. Все эти факторы и сказались на том, что именно в Бельгии. Но это не значит, что какие-то другие части Европы или мира защищены.
— Сейчас не только транспортная ситуация в самом Брюсселе сложная, похоже, что все европейское транспортное сообщество реагирует на произошедшее. Рейсы из Женевы в Брюссель отменены, во многих европейских аэропортах вводится повышенный уровень безопасности. Скажите, пожалуйста, почему сразу вслед за взрывами нет сообщений о каких-то массовых задержаниях, может быть, только подозреваемых, не обязательно обвиняемых? В том же Париже первые сообщения о задержаниях поступили буквально через пять-шесть часов после случившегося, почему не сразу? Каким образом в данной ситуации работает полиция, спецслужбы?
— Полиция и спецслужбы в данной ситуации были брошены на то, чтобы как можно больше сделать, чтобы локализовать трагические последствия, спасти людей, вывести их из зоны поражения. Дальше, второй шаг — очень большие силы были брошены на то, чтобы провести на месте совершения терактов криминалистические исследования, потому что технология тут такая: насколько хорошо поработал на месте, столько и шансов у тебя найти преступников. Поэтому сейчас полиция занимается своим делом.
— Владимир Васильевич, в Брюсселе объявлен четвертый уровень террористической опасности, что это значит? После парижских терактов там тоже объявили такой уровень, и мы связывались с нашим корреспондентом, она живет в Брюсселе. Она рассказала, что появились рамки металлоискателей после этих событий, но буквально через два-три дня местные жители уже начали их игнорировать и относятся к этому с пренебрежением. Можно заставить людей соблюдать меры безопасности, или все равно останется так, как было после Парижа?
— Представляете себе, что такое заставить людей жить все время в чрезвычайной ситуации? Разве кто-то может себе представить, что так можно достичь такой цели? Конечно, нет. Пройдет какое-то время, и человеческая сущность в том, что очень быстро забывается весь трагизм данной ситуации, и люди быстро-быстро перестроятся на мирный лад. Не могут они жить постоянно в страхе, постоянно в напряжении.
Однодневная война
В столице Франции в ночь на 14 ноября произошла серия скоординированных террористических атак в местах массового скопления людей — у стадиона Stade de France, в концертном зале, барах и ресторанах в центре Парижа. Во Франции было объявлено чрезвычайное положение. Президент Франции Франсуа Олланд заявил, что за нападением стоит запрещенное в России «Исламское государство». Читайте подробнее