Сделка с Турцией по мигрантам возможна уже к концу пятницы. Так считает канцлер Австрии Вернер Файман. 18 марта проходит второй день саммита между ЕС и Турцией. Лидеры европейских стран и премьер Турции Ахмет Давутоглу обсуждают новое миграционное соглашение. Европейцы настаивают, чтобы Анкара приняла обратно нелегальных беженцев, бежавших в Грецию. При этом Турция просит отменить визы и принять страну в Евросоюз. Доцент кафедры европейских исследований СПбГУ Дмитрий Ланко ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Петра Косенко.
Фото: AP
— Уже приходит информация из Брюсселя — четыре вопроса, которые пока что остаются неурегулированными на переговорах между Анкарой и Брюсселем. Сообщается, что это вопрос легитимности самого соглашения. Второй вопрос о ситуации с Кипром и переговоры по вступлению Турции в ЕС. Третий — срок начала работы соглашений. И деньги, те самые пресловутые €3 млрд, которые Анкара просит у ЕС на урегулирование ситуации с беженцами. Удастся ли прояснить эти вопросы сегодня или в самое ближайшее время, как вам кажется?
— Не столь важно, удастся ли сегодня прийти к какому-то соглашению, сколь важно, удастся ли это соглашение выполнить завтра. Ведь через месяц Евросоюз и Турция опять соберутся на саммит, выяснят, что договорились о чем-то месяц назад, то, о чем договорились месяц назад, не выполняется, и надо снова договариваться о чем бы то ни было. Притом проблем здесь много со всех сторон. Европейский союз в данной ситуации это не один большой Европейский союз, это 28 государств, у которых весьма разное мнение как по поводу того, насколько нынешний кризис с беженцами в принципе серьезен, так по поводу того, что с этим делать, если уж мы признаем, что это серьезно. И, в-третьих, так ли важна роль Турции, что необходимо пойти на колоссальные уступки в отношении этой страны для того, чтобы Турция якобы помогла с беженцами. И последний вопрос, не менее важный: а вообще гуманно ли переселять людей насильно из Греции в Турцию, и кто вообще этим будет заниматься. Даже если они сегодня договорятся, что, завтра греческий ОМОН пошлют хватать людей, ломать им самостийные лагеря, которые они сами для себя построили, грузить их насильно в лодки под дулами автоматов, включая женщин и детей, везти их на турецкий берег, куда они не хотят — вот это будет? Пока никто не дает ответа. Поэтому, на самом деле, неважно, до чего они сегодня договорятся, важно, что они завтра будут делать.
— Хорошо, но, тем не менее, наверное, участники переговоров учитывают эти опасения и каким-то образом попытаются подстраховать себя, и Турция точно так же попытается подстраховаться в вопросе хотя бы реализации основных пунктов, ведь все прекрасно понимают, что главная задача — это не столько решить проблему уже существующих беженцев, которые смогли достичь территории Евросоюза, а вопрос недопущения на территорию Евросоюза новой волны беженцев. Учитывая сезонный фактор, все-таки скоро станет тепло, и поток беженцев, которые идут через Средиземное море, неизбежно увеличится. Кто сейчас из вот этих двух сторон, Анкара или Брюссель, больше заинтересован в достижении договоренности по беженцам, как вам кажется?
— Как я уже говорил, как такового Брюсселя в данной ситуации нет, есть план Ангелы Меркель. План Ангелы Меркель отводит Турции ключевую роль в решении проблемы беженцев. Она убедила, весьма временно, судя по тому, что только что был предыдущий саммит Евросоюз-Турция, и там мы не слышали единого мнения Евросоюза, почему, собственно, тот саммит и закончился ничем, но в промежутке между предыдущим саммитом Евросоюз-Турция и сегодняшним саммитом Ангела Меркель сумела убедить Евросоюз, что кроме Турции помочь им не может никто. Соответственно, Евросоюз временно согласился на какие-то уступки в отношении Турции: закрыть глаза на нарушение прав человека, закрыть глаза на то, что Турция под шумок сирийской войны обстреливает курдов, закрыть глаза на много чего еще и начать переговоры о безвизовом въезде с Турцией и, может быть, в перспективе членстве в Евросоюзе. Но об этом разговор сейчас не идет, а вот безвизовый въезд уже буквально в следующем году — это реальность.
— Более того, речь идет уже о лете, о нынешнем лете.
— Речь идет, но пока мы не знаем, как это конкретно будет выглядеть.
— Хорошо, давайте мы с вами предположим, что соглашение будет достигнуто и в какой-то форме даже начнет реализовываться, Турция будет закрыта для беженцев, неужели беженцы не найдут какие-то новые обходные пути для того, чтобы добраться в Европу?
— На самом деле, через Турцию оно действительно близко при условии, что в Сирии будет продолжаться гражданская война. Потому что, в принципе, проблема действительно заключается в том, что беженцы бегут в основном из трех стран — это Сирия, где уже пять лет идет гражданская война, это Ирак, который был оккупирован американцами еще в 2003 году, американцы оттуда ушли, но порядок с тех пор там так и не установился, и это Афганистан. И всем этим людям удобнее всего пробираться в гостеприимный Европейский союз через территорию Турции. И предполагается, что Турция будет их отлавливать на пути и держать у себя, пока не будет создана возможность для возвращения их на родину, пока там не кончатся войны. Более того, договор предусматривает, что Турция также примет еще некоторое количество, возможно, сотни тысяч человек, которые уже перебрались через Эгейское море, которые уже реально находятся в той же Греции или на границе Греции и Македонии, там толпы людей, часть из них Турция возьмет себе назад. Вопрос не в том, будет Турция принимать их и задерживать новых мигрантов или не будет, вопрос в том, войны-то кончатся или нет.