Общественность провела все это время в ожидании великих событий, которые принесет с собой исторический июльский (1991 г.) пленум ЦК КПСС. Однако, подобно почти всем прочим историческим пленумам, он принес одно разочарование: КПСС не раскололась, М. С. Горбачев не то что не ушел в отставку, но даже и не пытался это сделать, а члены партийного ареопага, в свою очередь, даже и не попытались призвать его к ответу. Обманутые в своих ожиданиях репортеры со злостью определили девиз пленума как "Хинди-руси, бхай-бхай!". Такая желчность, конечно, неуместна: странно, в конце концов, предполагать, что пленумы ЦК КПСС созываются исключительно на предмет свержения генерального секретаря ленинской партии — эдак и генеральных секретарей не напасешься.
С не меньшим коварством надули публику литераторы, генералы, ваятель Клыков и певица Зыкина, издавшие "Слово к народу". "Слово" начиналось словами "случилось огромное, небывалое горе... родина наша погружается во тьму и небытие", а заканчивалось призывом встать в ряды народно- патриотического движения и "дать отпор губителям родины". Желающие встать в ряды были, однако, жестоко разочарованы. Во-первых, авторы "Слова" не поделились с публикой контактным телефоном, так и оставив публику в неизвестности, куда являться с вилами и дрекольем. А во-вторых, вместо того чтобы развить тему "Слова" в письмах трудящихся на тему "То-то, братцы, будет слава нам со Громовым-отцом! (вар.: нам с Распутиным-отцом)", газеты переключились на привычное поношение Б. Н. Ельцина, так и оставив публику в неизвестности: а случилось ли оно, небывалое горе, или литераторам с генералами оно только померещилось. В итоге общественность предпочла последовать совету, изложенному в дидактической поэме гр. А. К. Толстого "Мудрость жизни" — Если кто невольным звуком огласит твой кабинет, ты не вскакивай со стуком, восклицая: Много лет!.
Единственным, кто живо отреагировал на воззвание, оказался один из главных губителей родины — Б. Н. Ельцин. Очевидно, "услышав Клии страшный глас" и живо представив, как "вином и злобой упоенны идут убийцы потаенны", президент РСФСР решил сменить лейб-гвардию и сформировать новую — причем на американский образец. Так что афганскому герою генералу Громову придется попотеть: Б. Н. Ельцин так просто в руки не дастся.
Но не один Б. Н. Ельцин оказался непрост — столь же хитроумен оказался и премьер В. С. Павлов. Представители внешнеэкономических ведомств пятнадцати республик вдруг решили воссоздать порушенный союз нерушимый и дружно анафематствовали новые таможенные тарифы, вынудив у В. С. Павлова признание в том, что он погорячился, и обещание снизить поборы. Казалось бы, после такой постыдной капитуляции у В. С. Павлова в кармане должна была остаться разве что блоха на аркане, но не тут-то было — премьер вновь подтвердил свою славу финансового чародея. Он отдал приказ печатать с 30 июля червонцы нового образца, с продольной полоской нежного салатового цвета. А если печатные станки перегреются, то с 1 августа открывается еще один мощный источник дохода: хотя Россия и Украина по-прежнему числятся в злостных недоимщиках, зато Гагаузская и Приднестровская республики сказали молдавскому казначейству: "Накося, выкуси!", и отныне несут свою дань прямиком белому царю в лице В. С. Павлова. Если же и это не поможет, В. С. Павлов пустит в ход последний резерв: он перекупил алмазодобывающих якутов, и они готовы теперь делиться доходами от алмазного демпинга не с Б. Н. Ельциным, а с В. С. Павловым.
Приунывший Б. Н. Ельцин понял, что крыть нечем, и распорядился формировать чрезвычайный российский бюджет, состоящий исключительно из расходов. Что же до В. С. Павлова, то у него в запасе, очевидно, есть еще масса хитрых ходов: можно съездить на Чукотку или в Эвенкию и договориться с народами Крайнего Севера об условиях совместного демпинга песцовых шкурок.