Россиянин Дмитрий Полушкин, более 20 лет страдающий от опиоидной зависимости, обратился в Конституционный суд с жалобой на запрет в РФ заместительной терапии — распространенного во всем мире способа лечения наркомании метадоном и бупренорфином. Он утверждает, что перепробовал все доступные в России способы вылечиться, но отечественная наркология так и не смогла ему помочь. Сопровождающие жалобу правозащитники считают, что запрет любого научно одобренного способа лечения нарушает 41-ю статью Конституции, гарантирующую гражданам право на охрану здоровья и медицинскую помощь.
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ / купить фото
В своем обращении Дмитрий Полушкин рассказывает судьям, что начал употреблять опиаты в 1996 году, когда ему было 14 лет. Господин Полушкин уверяет, что хотел бы избавиться от наркозависимости и поэтому обращался за помощью к врачам, "неоднократно проходил амбулаторное лечение", а в 2001, 2005 и 2013 годах лежал в клиниках. "В настоящее время я все еще употребляю наркотики, все методы лечения от зависимости, которые я испробовал на себе, не принесли результата",— говорит заявитель. Дмитрий Полушкин считает, что в его случае могла бы оказаться эффективной заместительная терапия (ЗТ), однако этот вид лечения на территории России недоступен.
В 2011 году Дмитрий Полушкин обратился в минздрав Красноярского края с просьбой предоставить ему лечение посредством ЗТ, "в связи с тем что иные методы лечения наркотической зависимости оказались бесполезными". Региональный минздрав отказал ему, указав, что метадон входит в список наркотических средств и психотропных веществ, оборот которых на территории Российской Федерации запрещен даже для научных и медицинских целей, а бупренорфин разрешено использовать только в качестве анальгетика — например, для онкобольных.
Через несколько дней после отказа минздрава господина Полушкина задержали сотрудники ФСКН по подозрению в хранении наркотиков, он провел под стражей почти год. Освободившись, он обратился с аналогичным запросом в ФГБУ "Национальный научный центр наркологии" и снова получил отказ. Врачи центра предложили пройти курс лечения у них, но это не помогло — господин Полушкин сорвался и снова начал употреблять героин, который "найти в Москве было несложно". В 2015 году пациент обратился и в Минздрав РФ, вновь получив отказ в ЗТ, который попытался оспорить в суде. Однако Мосгорсуд встал на сторону ведомства, сославшись на требования федерального законодательства. После этого Дмитрий Полушкин обратился в Конституционный суд. Он считает, что запрет научно обоснованной медицинской процедуры, давно применяющейся в других странах, нарушает конституционное право россиян на охрану здоровья.
"Из смысла ст. 41 Конституции РФ вытекает, что граждане РФ должны иметь доступ ко всем новейшим видам лечения, используемым и применяемым в современном мире,— уверен адвокат заявителя Рамиль Ахметгалиев.— А сейчас в России для лиц, страдающих наркоманией, доступны лишь отдельные виды лечения". Адвокат подчеркивает, что не требует легализовать метадон, "речь идет именно о медицинском использовании тех или иных наркотических средств, как это делается, например, при онкологических заболеваниях". Складывается парадоксальная ситуация, говорит адвокат: если бы у его подзащитного был рак, он бы получил бупренорфин, но использовать то же лекарство для лечения наркозависимости врачи не имеют права.
И Минздрав, и ФСКН, и Государственная дума много раз высказывались против введения ЗТ. Медицинские чиновники утверждают, что российские наркозависимые и так могут получить в государственных клиниках всю необходимую помощь. Глава ФСКН Виктор Иванов неоднократно заявлял, что считает ЗТ просто переходом от одного наркотика к другому, а от наркозависимого нужно добиться полного прекращения употребления. Поэтому господин Иванов поддерживает идею создания сети реабилитационных центров. В свою очередь, депутат Госдумы Сергей Железняк ведет борьбу на международном уровне: он пытается создать международную коалицию стран, не использующих ЗТ. Депутата не смущает тот факт, что даже в СНГ ЗТ запрещена только в трех странах — России, Туркмении и Узбекистане.
"Когда человек заболевает, он идет к врачу, а не к депутату или сотруднику силового ведомства,— говорит господин Ахметгалиев.— Если мы говорим о новом лекарстве, то парламентарии должны регулировать только процедурные вопросы: как оно вводится в систему здравоохранения, как проверяется. Оценивать эффективность лечения должны врачи, а у нас решающую роль играет мнение депутатов и чиновников". "Несмотря на позицию мировой научной общественности, российское государство четко выразило свою отрицательную позицию по вопросу ЗТ,— заявил "Ъ" нарколог, доктор медицинских наук, эксперт ВОЗ Владимир Менделевич.— На эту тему в России фактически запрещены научные публикации, никаких дискуссий среди специалистов уже не ведется". Тем не менее глава Федерального центра СПИД Вадим Покровский неоднократно публично высказывался в поддержку ЗТ. По его словам, введение терапии позволяет контролировать распространение опасных заболеваний. "Наркозависимые кроме метадона получают препараты от ВИЧ и гепатита С, в России это позволило бы остановить эпидемию",— добавил он. В свою очередь, заявитель Дмитрий Полушкин уверен, что ЗТ могла бы снизить уровень преступности. "Я привлекался к уголовной ответственности за кражи и грабеж, совершал эти преступления из-за необходимости купить очередную дозу, чтобы избежать жесточайшей ломки,— говорит господин Полушкин.— На терапии мне бы это не понадобилось".