Гражданке Узбекистана Гюльчехре Бобокуловой предъявлено обвинение в убийстве четырехлетней девочки. В ближайшее время женщина будет направлена на психиатрическую экспертизу. Телеведущий, журналист Владимир Соловьев ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Анатолия Кузичева.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
— История уже далеко вышла за рамки уголовного дела. Сейчас идет такая общественная дискуссия, широкая, о журналисткой этике вообще — давать или не давать, надо было или не надо было. Что это такое — то ли здравый разговор необходим стране, то ли это было бы нагнетание какой-то вражды и напряженности. Как ты относишься, скажи, пожалуйста, к этому мотиву?
— Во-первых, тема уже есть, то есть история уже есть. История была показана в большом количестве СМИ — не федеральных каналов — в интернете, газетах, радио — все рассказывают. Ответ на вопрос, показывать или нет видео женщины, которая идет с головой ребенка в руках, для меня однозначный — нет. Просто потому, что есть этические нормы.
Все же началось, наверное, с трагедии в Америке, с башен-близнецов, когда возникла большая дискуссия — показывать или нет людей крупным планом, которые выбрасывались из окон, и они так разбивались… Представляешь, как «вкусно» можно было бы показать картинку — люди бы смотрели и не могли оторваться? А потом возник вопрос, хотели бы мы быть членами семей, чтобы нам так показывали наших близких и родственников? Тогда было четко и ясно принято решение, что существует понятие журналистской этики и какие-то вещи показывать нельзя не только потому, что это могут увидеть дети, там 18+, а просто потому, что не все зло, существующее на Земле, необходимо пропагандировать путем его прямого указания.
Даже когда ролики делает ДАИШ и показывает, как они отрезают головы — заметь, в интернете ты можешь найти полную версию, но телевидение, как правило, уже избегает непосредственных сцен такого прямого, омерзительного и страшного насилия, поэтому здесь объяснение связано именно с этим,. Здесь же не вопрос, что ах, вдруг кто-то подумает, что необходимо жесточайшим образом разбираться с мигрантами. Все и так знают, кто эта няня была, все знают, что человек глубоко болен, что она шизофреничка, все знают, что она наговорила — и это никак не влияет на отношения внутри общества и ситуацию в стране. Народ не стал бегать с криками «давайте поубиваем всех мигрантов». То есть не эта ситуация.
— Подожди, Володя, скажи, а если при другом подходе, если бы телеканалы стали раскручивать эту историю, акцентируя на известном моменте. Ну, во-первых, она бегала у метро и кричала известные, так сказать, мусульманские мантры, слова. Если бы стали акцентировать на этом — в руке у нее была голова — простите, друзья, что я это произношу, но это важно, — отрезанная голова несчастного русского ребеночка. Если бы стали акцентировать на этом, скажи, это бы вызвало тот эффект, которого мы опасаемся, о котором мы говорим?
— На самом деле, что это вызвало бы, в первую очередь, желание людей закрыть эти средства массовой информации. Посмотри, у тебя сейчас вышел Charlie Hebdo, такого рода карикатура, и у людей как раз обратная реакция — реакция ненависти к Charlie Hebdo. Если бы какой-то идиот стал таким образом пытаться раскрутить эту тему, ему бы сказали: «Послушайте, посмотрите, сколько детей трагически погибло за последнее время от рук собственных родителей у нас здесь, и здесь не вопрос национальности». А то, что она кричала традиционные слова, слушай, человек глубоко болен. Это же женщина, которая говорила: «Убейте моих детей, они не принимают веры». То есть мы реально имеем дело с сумасшедшим человеком.
Иногда бывают ситуации, когда обществу нравится, когда ему делают больно и в этом ковыряются. А бывают моменты, когда общество уже говорит: «Слушайте, знаете что? А вот здесь уже предел». Это уже вызывает отторжение, это уже не только не дает рейтинга, а вызывает уровень негатива по отношению к СМИ.
Что известно о няне, жертвой которой стала четырехлетняя девочка
29 февраля у станции метро «Октябрьское поле» была задержана женщина с отрезанной головой ребенка в руках. 38-летняя Гюльчехра Бобокулова из Узбекистана оказалась няней, работавшей без трудового патента. Правозащитники заявили, что опасаются всплеска антимигрантских настроений. Читайте подробнее