«У власти есть понимание того, что необходимо повышать доверие к выборам»

Григорий Мельконьянц о роли СМИ в борьбе за гражданское права: «Когда человек сталкивается с тем или иным нарушением прав, не обязательно на выборах, он зачастую думает, что он один такой, только со мной такое безобразие происходит. И у него нет никакого источника информации, чтобы понять, что на самом деле и с другими такое происходит, на самом деле это большое безобразие и надо как-то объединяться, чтобы защитить свои права. И власть тогда очень испугалась, что люди увидят масштаб, то есть посмотрят на проблему сверху и увидят, что не они одни такие, что это системная проблема. И, безусловно, роль СМИ — это просвещение с тем, чтобы доносить до людей эти проблемы, с тем, чтобы люди через свои инструменты — через представителей в органах, депутатов, чиновников, избиркомы, партии — требовали изменения ситуации. Чтобы это шло не от экспертов, которые это все в табличной форме прекрасно видят, а чтобы это все стало достоянием общественности, чтобы люди возмутились, что это плохо. Здесь не столько стоит задача нагнетания обстановки, а просвещения, чтобы люди отстаивали свои права».

О том, как новый состав ЦИК может помочь наблюдателям и журналистам: «ЦИК — это правоприменитель. Они работают в рамках тех правил, которые установлены в законах, но при этом они все равно могут регулировать правоприменение. Например, они должны утвердить регламент аккредитации этих журналистов. Они могут в этом регламенте прописать, что нужно по каждому журналисту прописать, что нужно по каждому журналисту представить фотографию, копию его трудового договора и так далее. И поэтому у ЦИКа внутри есть вариативность, есть надежда, что они могут смягчить, упростить те положения, которые можно. Они могут изменить настрой и благожелательно относиться к наблюдателям».

Григорий Мельконьянц о причинах фальсификаций на выборах со стороны власти: «Увы, те, кто сейчас находится у власти, разучились работать на конкурентном поле. Представьте, что вы постоянно находитесь в теплице, в тепличных условиях, и ходят лаборанты, которые выдергивают сорнячки, чтобы ты лучше рос, свет тебе делают поярче и так далее, то есть когда такие комфортные условия. И все равно получается так, что природа есть природа, что-то в этом грунте прорастает помимо тебя. Это вызывает уже не просто ужас, а непонимание, как с этим можно жить. Поэтому начинается непонятное отторжение этого — то, что ты не сам создал, что не одобрил, и в этом основная проблема. Очевидно, что оппозиция сейчас в России настолько ослаблена по разным причинам, что не может рассчитывать на победу на выборах в Государственную думу, очевидно, что у них нет таких ресурсов — ни финансовых, ни людских, — чтобы заявить о себе как о лидере. При этом они, возможно, могли бы получить свое представительство в каких-то одномандатных округах — один депутат, пять депутатов из 450. Я, наоборот, за то, чтобы было как можно больше разных людей, как мы видим в ЦИКе, то же самое и в Государственной думе».

«У нас, увы, явка на выборах достаточно низкая. Мы наблюдаем сейчас за местными выборами, понятно, что конкуренции нет. У власти, у тех кандидатов, которые остались, которые были допущены до избирательного бюллетеня, нет конкуренции. Будет, например, 10% явка, при этом кандидат, который выиграет, наберет из них 9%, к примеру. Увы, это неубедительная победа, это будет воспринято прежде всего федеральной властью как некая слабость, невозможность мобилизовать своих сторонников, что-то не так, враги в регионе, в муниципалитете. Активной поддержки нет, здесь же поддержка диванная своего рода».

Григорий Мельконьянц о значении отставки Чурова: «Если бы не было проблемы легитимности предстоящих выборов, мы бы не увидели такого состава Центральной избирательной комиссии, то есть мы, я не исключаю даже, могли бы увидеть опять Владимира Евгеньевича Чурова председателем ЦИКа или Ивлева, его зама. То есть могли бы быть разные конфигурации, не столько усиление, сколько демонстрация того, что ничего мы менять не будем, выборы у нас самые честные, и ни на какие уступки, ни на какие компромиссы мы идти не будем. То, что сегодня в состав ЦИКа включены такие разные люди, — как раз демонстрация того, что есть запрос, прежде всего у самой власти, и понимание того, что необходимо повышать доверие к результатам выборов, и они пытаются это сделать на первом этапе формированием Центральной избирательной комиссии».

О новом составе ЦИКа: «Это достаточно хороший, положительный сигнал для того, чтобы начать какие-то перемены к лучшему. Все будет зависеть от того, насколько эти члены избирательной комиссии будут готовы эти перемены делать, насколько этим людям дадут работать свободно и оправдать те ожидания, которые мы сегодня на них возлагаем. Потому что очевидно, что если бы Элла Александровна была бы председателем ЦИКа, у нее есть определенное видение того, какие проблемы надо решать, она, безусловно, будет привлекать к решению этих проблем и участников выборов, и наблюдателей, тех, кто сможет ее снабжать оперативной и достоверной информацией, чтобы быстро принимать те или иные решения».

О претензиях к ЦИКу и лично к Чурову: «Не ЦИК занимается переписыванием протоколов и вбросами, у нее совершенно другие функции. Претензии к Чурову — это претензии к руководителю, что, мол, твои подчиненные что-то делают, и основная претензия была в том, что они бездействовали, с одной стороны, когда им показывали, предъявляли налицо все эти факты — и видеоролики, и все что угодно, это раз. И более того, они покровительствовали по сути тем, кто этим покрывательством занимался. Это не Чуров бегал и вбрасывал пачки, это не он много раз голосовал за одного и того же: это происходило либо с его молчаливого согласия, либо с таким дезавуированием того, что происходило».