«Роснефть» хочет начать экспортировать газ через «Газпром». Об этом заявил вице-президент нефтяной компании по пиару Михаил Леонтьев. Ранее газета «Ведомости» сообщила, что «Новатэк» попросил Владимира Путина разрешить ему экспорт газа в Европу через «Газпром экспорт». Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил, что решений по этому вопросу не принималось. В «Роснефти» заявили, что они тоже не раз просили власти о допуске на экспорт. Вице-президент компании «Роснефть» по пиару Михаил Леонтьев ответил на вопросы ведущего «Коммерсант FM» Юрия Абросимова.
Фото: Евгений Переверзев, Коммерсантъ / купить фото
— Не считаете ли вы, что «Новатэк» все-таки газовая компания, к тому же «Газпром» имеет в ней довольно крупный пакет, около 20%, поэтому хотя бы формально имеет больше прав на экспортную трубу, чем «Роснефть»?
— А мы имеем, между прочим, 70-процентный пакет государства, во всяком случае пока, чистого неприватизированного — это раз. Во-вторых, мы и «Новатэк» являемся независимыми производителями. И, на мой взгляд, рыночный принцип заключается в равном доступе всех производителей газа к экспортной системе. Если есть необходимость поддерживать единый канал экспортный, то это обеспечивается как раз ролью «Газпром экспорта», эта проблема здесь решается. Нам не очень понятно, почему нас любят на родине больше, чем «Новатэк». Мы очень уважаем «Новатэк», мы рады за него, считаем, что это прецедент, что это прорыв монополии «Газпрома» на экспорт, и мы имеем все основания рассчитывать, что решение по нашим просьбам будет приниматься на условиях, как минимум, не худших, чем для «Новатэка», иначе мы себя ощущаем стране двоюродными. Нам обидно.
— Я понимаю, но может сложиться впечатление, что борьба за экспортный газовый канал продолжает затяжной конфликт в отрасли, в частности между «Роснефтью» и «Газпромом», или, по-вашему, никакого конфликта нет?
— Нет никакого затяжного конфликта в отрасли. Есть очень странное понимание функций и принципов существования естественной монополии. Мы всегда полагали, что функция естественной монополии, если такая есть, с точки зрения инфраструктуры, транспортной инфраструктуры, которая принадлежит «Газпрому» — это одна часть, и с точки зрения монополии на экспорт. Она связана с решением не корпоративных задач «Газпрома», а с решением каких-то задач стратегических государственных или просто естественная монополия. Нет у нас дублирующих трубопроводных систем, и поэтому функция монополиста — обеспечивать всех производителей равными условиями.
«Газпром» хочет покупать у нас газ по внутренним ценам, по своим ценам, и продавать их по рыночным ценам. Почему наши акционеры должны оплачивать маржу «Газпрома», как это вообще? У нас такие же акционеры, у нас не люди второго сорта, их никто в правах не ущемлял вроде по закону. Это очень странная позиция. «Газпром» считает свои преимущества, начиная от газотранспортной системы и кончая особыми правами на экспорт, своим конкурентным корпоративным преимуществом, — на каком основании это делается и почему антимонопольный комитет в данном случае не вынесет свое жесткое принципиальное единственное возможное решение, очень странно.
Все это продолжается очень долго, и случай с «Новатэком» показал, что это можно, это не больно, понимаете, никто не умер, смотрите, все хорошо. Небо не упало на землю — я не видел кусков неба, упавшего на землю. И кому это мешает, в конце концов, эффективная монетизация нашего газа? Кому она мешает — мы с нее платим налоги.
— Скажите, пожалуйста, по данным СМИ в письме Минэнерго президенту говорится, что ведомство рассмотрело обращение «Новатэка» поставки на экспорт, как сказано, с сохранением принципа единого экспортного канала, что это за формулировка? По-прежнему контракт с Европой «Газпром» будет заключать?
— Я так понимаю, что «Новатэк» продает свой газ потребителям, заключает свои контракты, но работает через единый канал «Газпрома», наверное, так это делается. Это не тот принцип, что «Новатэк» возьмет и продаст газ «Газпрому», тогда вообще не о чем было говорить. Так раньше, собственно, «Газпром» и делал, и хотел делать. Все замечательно, продал газ «Газпрому», продайте нам ваш газ, а мы сами им распорядимся, обойдемся без этих «рыжих».
— Тогда, получается, если независимые производители смогут самостоятельно продавать газ в Европу, это поспособствует нормализации отношений с ЕС, ведь постоянно обвиняют «Газпром» в том, что он монопольщик, и в связи с этим чинят всяческие препоны?
— Это ваше предположение, я не считаю его абсурдным, например. Но еще раз говорю, мы знаем из печати об этом, мы узнали новости из СМИ. В общем, нас это, с одной стороны, порадовало, с другой стороны, несколько удивило — а чем мы хуже?
— А есть ли потенциал у «Роснефти» для заключения долгосрочных контрактов, или упор будет делаться на спотовый рынок?
— У нас не просто потенциал есть, у нас есть объемы, которые мы готовы реализовывать системно. Вся эта история с Сахалином, хорошо известная, когда нам сначала говорили, что наш газ не нужен, для него нет ни мощностей — это говорили публике, а нам при этом говорили: «Продайте нам газ по внутренней цене». В этом есть, я бы сказал, некоторая самобытность. Дальше у нас есть меморандум, он не может быть контрактом, потому что у нас нет пока возможностей, каких добился например, «Новатэк», меморандум с ВР о поставках нашего газа, достаточно объемный, и есть еще много разных проектов. Вообще, монетизация газа — это очень важная проблема, которая осложняется этим недопониманием, мягко говоря, с «Газпромом».
— Но все-таки контракты долгосрочные или спотовые?
— Какие контракты мы можем долгосрочные заключать, если у нас нет права экспорта? О чем вы говорите? Как мы можем заключить контракт, не имея этого права? Кто с нами подпишет контракт? Меморандумы мы можем заключать, то есть договариваться о намерениях, в том случае, если нам разрешат. Какие контракты?
— А если разрешат, какие объемы газа «Роснефть» могла бы направить на экспорт?
— Я сейчас не готов об этом говорить, у нас много, посчитаем — я не знаю, какие разрешат. В конце концов, мы с расчетом на это можем развивать наш газовый кластер, увеличивать добычу и так далее, имея гарантии монетизации этого газа. Это совершенно разные вещи, иметь возможность продавать газ по коммерческой цене своим партнерам или не иметь такой возможности. Это совершенно разные вещи, в том числе и для всей деятельности, для инвестиционных программ и так далее. Я вам не готов сейчас детали рассказывать, потому что деталей технически не может даже быть, не то что они мне могут быть известны в таком объеме.
— Если из «Газпрома» в принципе выделить транспортную компанию, вам комфортнее было бы взаимодействовать?
— Мы много раз обращались — «мы» — это независимые производители газа, мы себя впереди паровоза не ставим, обращались к тому, чтобы так или иначе, если не полностью ликвидировать, то каким-то образом эту монополию «Газпрома» модернизировать. Идея выделить транспорт из «Газпрома» вообще отдельно возникла именно потому, что «Газпром» героически сопротивляется любым другим формам рационального решения этой проблемы. Поэтому, если бы «Газпром» проявлял нечеловеческое рвение к удовлетворению равных возможностей всех независимых производителей газа, предоставляя им свою инфраструктуру, и возможности экспорта по своим контрактам, мы бы на него молились просто.