Заместитель генерального директора, программный директор РВК Евгений Кузнецов: «Прыжок через отставание возможен. Другое дело, что он крайне сложен, потому что дело не в овладении конкретными технологиями, а дело в создании среды институтов, наиболее благоприятных для технологического развития, а вот с этим у нас как раз есть проблема. Прежде всего, новая технологическая революция совершается руками предпринимателей. Крупные компании, конечно, лидируют, но это, как правило, те крупные компании, которые были стартапами еще буквально 10 лет назад. Это значит, что вся среда поддержки, вся среда государственных и общественных инструментов должна быть направлена на молодые технологические компании — надо уметь помогать им быстро, за несколько лет выходить на глобальные рынки. А с предпринимательством, особенно с предпринимательством бурно развивающимся, в России не так все просто, вы это знаете лучше меня. У нас по-прежнему считают, что крупные проекты делаются в крупных компаниях, поэтому идет укрупнение, а в это самое время крупные западные компании, наоборот, инкорпорируют к себе предпринимателей, ищут способ привить себе предпринимательскую культуру, то есть мы движемся немножко в другую сторону».
«Мы, конечно же, не обречены. И у нас достаточно много талантов, достаточно много возможностей, чтобы в эту технологическую революцию вписаться. В этом смысле я как раз таки оптимист, что, может быть, усилия государства не столь эффективны, но талант общества и возможность общества выживать и совершать рывки есть. Поэтому новые технологические возможности связаны с теми сферами, в которых Россия традиционно была сильна. Во-первых, это цифровая революция — интернет, алгоритмы, программирование. Здесь у нас сильная, хорошая школа даже до настоящего времени. Во-вторых, это медицинская революция и меры технологической революции. Достаточно вспомнить, что Россия в свое время была одной из родоначальниц революции в фундаментальной биологии, нейромедицине еще в XIX-XX веке. Поэтому эти направления у нас сильнее фундаментально и методически, мы знаем, как это делать. Так что главная проблема действительно состоит в том, чтобы разблокировать инициативу, разрешить людям и дать им возможность как можно быстрее двигаться. Я абсолютно уверен, что этой возможностью мы, конечно, сумеем воспользоваться».
«С одной стороны, нужно создать некоторые зоны концентрации. У нас очень распылены усилия, очень распылены люди. Действительно, в мире происходит гиперконцентрация талантов и достаточная компактность территории. И под эти таланты создаются специальные сервисы и специальные возможности. Я думаю, что в России надо сфокусировать наши усилия, не создавать 35 кластеров или 25 университетов, нужно выбрать буквально три-четыре кластера, в каждом из которых есть мирового уровня университет или корпорация, и вокруг этих центров и университетов создавать уже среду мирового уровня. Это первое условие. А второе условие, что не нужны очень вертикальные, очень длинные методы поддержки. У нас основной фокус поддержки сейчас сконцентрирован на новых компаниях, на стартапах, а компании должны долго расти под достаточно серьезным зонтиком. Например, Китай делает основные достижения не за счет того, что поддерживает стартапы, а за счет того, что подхватывает те компании, которые делаются, и начинают выводить их на глобальные рынки. А у нас как только компания доросла до среднего уровня, то она, скорее, испытывает негативный интерес — ее хотят поглотить или определенным образом куда-то встроить. Как это ни парадоксально, в России не надо делать мегапроектов, в которых идет попытка собрать огромные ресурсы. Нам все-таки нужно развиваться через ширину поиска, через максимум возможностей и через создание коллабораций и сетей. Это действительно мировой тренд, и он работает».