Венский музей прикладного искусства показывает выставку о крупнейших дизайнерах ХХ века, супругах Чарльзе и Рей Имс. Специально для Ъ — корреспондент "Домового" АЛЕКСЕЙ Ъ-МОКРОУСОВ.
Архитектурное бюро американца Чарльза Имса (Charles Eames, 1907-1978) подкосила Великая депрессия 30-х годов. Пришлось пуститься во все тяжкие, благо для архитектора-модерниста, много поездившего по Европе, низких жанров не было. То, чем он стал заниматься, было буквально близко к телу.
Имс начал с протезов для инвалидов войны. Их форма до сих пор считается образцовой. Для протезов он использовал фанеру особого вида, специальным образом проклеенную и спрессованную. А затем Чарльз Имс занялся проектированием стульев — и это принесло ему всемирную славу. Имс сумел придать сиденью именно тот абрис, который лучше всего подходил для задов измученных депрессией американцев. В своей анатомической изощренности стулья Имса были почти бесстыдны и для пуританской страны выглядели на редкость авангардно.
Для этого пришлось изобрести специальный пресс под названием "Kazan! Machine", который ему помогала делать Рей Кайзер (Ray Kaiser, 1912-1988), его студентка, а потом — жена. Рей приняла фамилию мужа, и в историю дизайна они вошли вместе. Но если за Чарльзом биографы оставляют первенство в вопросах технологии и материальной стороны дела, то прерогативой Рей считаются формотворчество, эстетические принципы. Имсовские стулья — классика дизайна, они выпускаются до сих пор, и на них наверняка сиживали читатели Ъ, даже не подозревая о том, что всем телом при этом приобщаются к высокому искусству.
Свои следы Имсы оставили во многих областях — от прессованных пластмассовых стульев массового назначения и поныне производимых престижных кресел до алюминиевой мебели 60-х. Но и старая любовь не заржавела: Имсы построили два дома в Pacific Palicades — один для редактора журнала Arts & Architecture, другой для себя. Причем в учебники вошел именно их дом. Стальная конструкция и обилие стекла придают ему невиданную легкость. Самый успешный из ныне живущих архитекторов сэр Норман Фостер (Norman Foster) не раз говорил, что дом Имсов заставил задуматься не одно поколение дизайнеров и архитекторов — в том числе и самого Фостера.
Вряд ли во всей истории дизайна можно найти более счастливую и бесконфликтную пару, чем Имсы. Почти на всех фотографиях они улыбаются, ибо все им удавалось. Так, в начале 60-х они увлеклись мультимедийными презентациями. Некоторые из фильмов Имсов можно увидеть сейчас в Вене на мониторах, положенных отчего-то плашмя. А для Американской выставки в Москве в 1959-м (во время которой москвичи познакомились и с творчеством другого архитектурного гения, Бакминстера Фуллера) Имсы специально сняли фильм "Glimps of the USA", буквально открывший для многих советских людей Америку и американцев.
После этого Имсы стали преподавать и в советских вузах — причем улыбчивость их явно не была решающей в таком признании, скорее уж идеи равноправия, очевидные в их социально ориентированных, экономичных в производстве вещах и предметах. Так коммунистическая цензура отступила перед авторами, исповедовавшими в действительности лишь одну идеологию — идеологию удобного сидения.