Иван Засурский о безопасности и развитии: «Проблема безопасности всегда была. И она всегда будет. Есть проблема баланса наших интересов между безопасностью и развитием. Если мы отдаем приоритет безопасности, мы в каких-то обстоятельствах можем развиваться медленнее, что, в конечном счете, нашу безопасность уничтожает, потому что Матиас Руст прилетает на Красную площадь, садится на самолете, открывает самолет, там ящик "свой-чужой", настроенный на наши ПВО, и после этого начинается разрядка. Это значит, что мы, отдав приоритет безопасности, потеряли контроль над критическими технологиями, наше ПВО перестало быть ПВО, а стало просто клубом друзей-ракетчиков. Но при этом они все время говорили про безопасность, понимаешь? Это одна история. А другая история в том, что, может быть, где-то что-то китайцы крадут у американцев, но ничего у них не получается сделать, как у американцев, пока что. Может быть, когда-то получится, но они как мы в советское время тоже. Они пользуются разработками, которые уже пущены в работу, а не теми, которые разрабатываются. И поэтому они тоже запрограммированы на отставание. То есть здесь баланс интересов всегда должен быть. Должно быть развитие такое быстрое, такое сильное, чтобы наша способность владеть технологиями и отвечать на вызовы давала нам возможность находиться на уровне, чтобы понимать, в чем эти угрозы состоят».
О свободном доступе к информации: «Я привык жить с тем, что все, что я делаю, может выйти наружу. Я стараюсь жить так, чтобы даже если что-то, что я делаю, не является общепринятым, хотя бы люди, которые меня знают, понимали бы, что я делаю и зачем. Это очень странная жизнь, но я к этому давно привык, потому что я журналист — я знаю, как это бывает, много раз видел. Это жизнь, потому что страха нет. Если я действую прямо — вот как я говорю, так я делаю, то, в принципе, можно со мной спорить, но если нет расхождения, я могу быть какой угодно, но я вот такой, какой я есть. Я прямой, простой и даже на меня взять все файлы, они только докажут, что я вот такой, как я всегда говорил.
У нас законы сейчас индустриальной эпохи. Это законы, когда были какие-то нормы, когда под них ты должен был соответствовать. Если ты им не соответствовал, тебя обрезали так, чтобы ты под эти нормы соответствовал — и это было нормально. Потому что ловят 10% человек, которые что-то нарушают, на них делают показательные казни, а все остальные мотают на ус и меньше хулиганят. Логика такая. В ситуации тотальной слежки, которая началась сейчас и которая никуда не уйдет уже, наши законы должны быть суперлиберальными, потому что нельзя, когда у каждого человека столько преступлений, просто потому что законодательство так написано, что все должны быть какие-то особенные. Поэтому так страшно то, что у нас сейчас начали какие-то места зажимать в законах: здесь построже, там давайте побольше. Одно дело в старое время, когда ты мог на кухне сидеть и разговаривать, никто тебя не слышал, главное — ты не высовывайся, пожалуйста. А сейчас не осталось такого места, в котором ты можешь что-то делать, чтобы это никак не вышло. В этой ситуации нам всем нужно учиться переучиваться жить».