В результате приватизации государство не должно потерять контроль над стратегически важными предприятиями, заявил Владимир Путин. В понедельник президент провел совещание с главами крупнейших госкомпаний. В числе приглашенных были президенты «Роснефти», «Башнефти», «Аэрофлота», АЛРОСА и «Совкомфлота». По данным СМИ, старт приватизации может быть дан уже на этой неделе. По данным источников газеты «Ведомости», продавать будут все, поскольку в бюджете нет денег, а доходы от экспорта энергоресурсов сокращаются. Председатель экспертного совета «Опоры России», профессор Никита Кричевский обсудил тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Юрием Абросимовым.
Фото: Дмитрий Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
— На ваш взгляд, необходима ли сейчас приватизация, и каковы будут ее последствия?
— Вопрос крайне сложный, потому что, с одной стороны, в бюджете действительно денег нет, но, с другой стороны, мы сегодня в такой рыночной ситуации, когда внизу практически все.
Продавать, когда твои активы стоят копейки и стоят несправедливо, можно только в случае крайней нужды, которой сегодня у государства российского нет.
— Как вы оцениваете госкомпании, пакеты которых будут продавать первыми, будет ли на них спрос?
— У меня нет перед глазами утвержденного списка на приватизацию, я думаю, что его нет ни у кого. Единственное, что мы слышали о том, что Сбербанк продаваться не будет, но здесь нужно учитывать, что в Сбербанке доля государства — 50% ровно плюс одна акция, то есть там продавать нечего, в противном случае государство потеряет контроль над этим активом. В ситуации с банком ВТБ несколько все проще, потому что у ВТБ все-таки доля государства — почти 61% акций.
Что касается основного добывающего актива страны, компании «Роснефть», здесь ситуация еще сложнее, потому что с одной стороны, там есть что продавать до минимально допустимого контрольного пакета, но с другой стороны, положение на рынке сегодня таково, что продавать нельзя кому бы то ни было, невзирая на то, якорный ли это будет, стратегический инвестор или это будет портфельный спекулятивный инвестор. Вне зависимости от этого сегодня явно не лучший момент для того, чтобы реализовывать часть этой компании.
— Отдельный интерес, конечно, вызывает «Газпром». По мнению топ-менеджмента «Газпрома», государство заинтересовано в сохранении целостности компании, а многие эксперты ранее высказывались вообще против приватизации этого госактива, какова ваша точка зрения?
— Когда мы говорим о приватизации, мы должны учитывать, что крупнейшие компании с государственным участием — это одновременно крупнейшие налогоплательщики страны. Если взять ту же «Роснефть», то это по 2014 году 3,1 трлн руб. в бюджет от налогов и от таможенных сборов. У «Газпрома» значение несколько меньше, но в случае приватизации этих компаний сохраним ли мы прежний уровень налоговых поступлений в бюджет? Ведь на практике все происходит ровно наоборот: сначала мы приватизируем, получаем сущие копейки, причем приватизируем, как правило, с коррупционной заинтересованностью тех, кто в этом участвует, а потом думаем, а что бы нам еще такого продать, потому что в бюджете опять денег не хватает.
— Эта цифра, то, что правительство за два года хочет, планирует по крайней мере, заработать на приватизации 1 трлн руб. — это реально, на ваш взгляд?
— Об этом говорится все последние годы, все последние годы звучит эта очень кругленькая приятная красивая цифра в 1 трлн руб., не 992 млрд или не 1 трлн, скажем, 13 млрд, а ровно 1 трлн, плюс-минус. И все последние годы это выдвигается в качестве перспективы. Насколько я помню, подобный план существовал в Росимуществе еще лет пять назад. С тех пор продажи составляют жалкие миллиарды рублей.
Но у меня возникает встречный вопрос: господа хорошие, может быть, прежде чем что-либо продавать, тем более то, что создано не вами, — здесь я имею в виду прежде всего сырьевые компании, — может быть, как-то перестроить собственную работу? Может быть, сделать из ведомств своеобразные диспетчерские, чтобы они реагировали и отвечали на просьбы бизнеса, а уже потом задумываться о продажах?
— И кстати, любопытная ситуация возникает с «Роснефтью». Ранее Игорь Сечин говорил, что продавать компанию не имеет смысла ниже той цены, которая была при сделке с ТНК-BP. Но сейчас ведь цена существенно ниже, то есть выходит, что пакет «Роснефти» продан не будет?
— Я не понимаю, зачем нужно резать курицу, которая несет золотые яйца. Несколько лет назад я участвовал в круглом столе со статусными представителями государства по поводу приватизации другой госкомпании. И мне было непонятно, почему надо обязательно все бросить, кровь из носу, но приватизировать? Ради чего? Ради того, чтобы показать, что вы работаете? Сегодня с «Роснефтью» ровно такая же ситуация, но, как мне представляется, здесь есть некая заинтересованность. Заинтересованность, возможно, со стороны основного внутрироссийского конкурента ЛУКОЙЛа, возможно, со стороны господина Грефа. Впрочем, Путин дал понять, что за счет кредитов госбанков приватизировать не будем. Возможно, со стороны крупнейших мировых игроков. Ведь «Роснефть» — это очень серьезный лакомый актив. Сегодня он стоит копейки, потому что нефть стоит недорого.
Но ведь эра нефти отнюдь не закончилась. Она будет продолжаться еще как минимум лет 10-15. И не исключено, что сегодня внизу вы можете взять лакомый кусочек по очень привлекательной цене, а потом в дальнейшем уже наварите на этом очень хороший куш.