Выставка современное искусство
Фото: Коммерсантъ / Петр Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Петр Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Петр Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Петр Кассин / купить фото
Куратор Евгения Кикодзе предложила студентам Института проблем современного искусства, Школы Родченко, "Свободных мастерских" при ММСИ, архитектурной школы МАРШ, института "База" и открытой школы "Медиаартлаб" сделать работы о взаимодействии с городским пространством. Рассказывает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
Выставка столь беспомощна, что хочется рассматривать ее беспомощность как симптом, а не показатель уровня нынешних студентов высших учебных заведений в области современного искусства. Говорить о сложности городской структуры, с которой не справляются прекраснодушные урбанисты с модными, но идеалистическими концепциями сообществ и соседств. Или поставить в один ряд с закрытием бумажной "Афиши", например, а то и общим чувством конца столичной культурной политики эпохи Сергея Капкова. В залах Музея Москвы царит безнадежность, как будто художникам уже незачем стараться — государственный заказ поменялся, новое техзадание на что-нибудь консервативно-патриотичное никому не интересно, планы строить бессмысленно, среда агрессивна.
Можно было бы обвинить в гнетущей скуке тот факт, что музей государственный и острые работы не проходят цензурные фильтры, но буквально в нескольких сотнях метров от музея, в здании бывшего ДК, другие студенты сделали выставку альтернативных работ — и тут похожая ситуация. Формально независимые участники сделали нечто вроде коллективного Томаса Хиршхорна, швейцарского художника, склеивающего чернушные образы из СМИ с пластиковым мусором как будто только что с помойки какого-нибудь мегамолла. Здесь царят панки, которые не боятся ни грязи, ни осадков (одна работа — холодильник с грязно-белой жижей прямиком с улицы, другая — видео про то, как художница ест снег). О городе ни там ни там работы не говорят ничего. Тут нет даже претенциозности, то есть попыток сделать из мухи слона: авторы зацикливаются на мелких деталях и не претендуют на обобщающие высказывания.
Ладно, они даже не претендуют на то, чтобы понять свое место в городе. А может, и не чувствуют его. Ведь город — это соотношение требуемых в нем профессий и статусов этих профессий. В какой сетке социополитических координат существует московский художник? Видимо, понять это студентам всех без исключения арт-школ столицы не под силу. Даже выделяющиеся на общем фоне исключительным нарциссизмом школяры из Родченко на этот раз делают что-то невнятное, какие-то отписки. Хотя именно городам вся эта молодежь обязана и образованием, и профессией: чем крупнее мегаполис, тем более развита в нем художественная инфраструктура. Закон больших чисел работает неукоснительно. В России, как правило, связь прямая. Среда городов-миллионников порождает интересные сообщества художников, а там, где жителей меньше, меньше и идей. Современное искусство появляется как вишенка на многослойном торте. Чем больше контраст между богатыми и нищими, чем разнообразнее рынок труда, тем скорее возникнет экономическая база для существования работника, торгующего концептуальными идеями, которые не приносят прямого дохода.
К счастью, в Музее Москвы есть две заметные работы, которые спасают затею от полного провала. Скульптура Александра Кутового представляет собой небольшую модель памятника вождю (кажется, за основу взят Сталин Сергея Меркурова, стоявший когда-то на ВДНХ), у которого вместо головы горка с лесенкой. Это отличная метафора, своеобразная сумма изменений, происшедших с городом за последние 60 лет: город прошел долгий путь от гипса в каждом дворе до детской площадки в каждом микрорайоне. Связь между двумя урбанистическими концепциями неочевидна, что подчеркивается грубым монтажом элементов. Группа u/n multitude, участница последней Московской биеннале, придумала театрализованное действо о столичном китче. Художники нарядились в казака и купчиху, фотографировались со всеми желающими на фоне баннера с изображением "Москва-Сити" и торговали сувенирами на московскую тему. Им удалось остроумно спародировать усредненно-туристическое представление о городе, и главное — показать, что в современной ситуации Москва лишь бренд на упаковке, а о содержимом судить с художественного наскока не получится.