Михаил Троицкий о перезагрузке отношений России и США: «Устами министра иностранных дел и других высокопоставленных чиновников Россия говорит, что она к этому готова. Я думаю, что Соединенные Штаты исходят из того, что Россия никак не является каким-то обязательным, необходимым врагом США, их противником. Что в отношениях с Россией есть много потенциала, много неиспользуемых и неиспользованных возможностей — собственно, об этом администрация Обамы, вновь пришедшая к власти в 2009 году, и говорила, когда эта перезагрузка начиналась. На сегодняшний день чтобы нечто подобное началось, необходимо преодолеть багаж противоречий, в первую очередь связанных с Украиной. Думаю, не буду оригинальным, если скажу, что необходимо реализовать минские соглашения таким образом, чтобы все стороны — и Украина, и Россия, и США — согласились бы с тем, что эти договоренности реализованы. Это должно, с точки зрения США, сегодня стать первым шагом на пути к нормализации отношений. Какие-то недавние сигналы, о которых говорят СМИ и наблюдатели, свидетельствуют о том, что администрация Обамы не хотела бы уходить, оставляя американскую внешнюю политику с грузом противоречий в отношениях с Россией. Но я думаю, пределы этих отношений определяются урегулированием конфликта на Украине. Кстати, Сергей Лавров сегодня говорил, что бизнеса по-старому, бизнеса as usual, уже больше не будет: мы утвердили свои права — не совсем понятно, правда, на что. Очевидно, речь шла о Крыме, что Крым мы не обсуждаем, сказал Сергей Лавров, использовав, что мне показалось интересным, настоящее время, но это можно понять: Сергей Лавров не определяет политику, он ее реализует. Мы не обсуждаем сложившийся статус-кво, который получился после событий на Украине, после присоединения Крыма к России. Вероятно, также подразумевается, что мы не обсуждаем поддержку, которую Россия будет оказывать в дальнейшем — имеется в виду политическая легальная поддержка, какая-то финансовая, так называемым соотечественникам. Сергей Лавров вновь в дискурс ввел понятие «русский мир» — мы будем оказывать поддержку «русскому миру». Это все не обсуждается — это теперь наша политика. Посмотрим, вполне возможно, что Соединенные Штаты готовы через это перешагнуть и налаживать отношения. Но мне кажется, что формальным тестом, как бы лакмусовой бумажкой, для них станет реализация минских соглашений, которые они таковой примут».
Об участии Дональда Трампа в гонке за пост президента США: «Смысл участия Трампа в выборах — в том, чтобы победить в этой борьбе. Думаю, что у него шанс есть. Мы слышим о том, что, во-первых, до начала партийных кокусов и праймериз, на которых решается вопрос о выдвижении республиканского кандидата, у Трампа — лидерство по опросам общественного мнения, включая в штатах, в которых эти праймериз и кокусы начинаются. Его преимущество перед следующим кандидатом Тедом Крузом исчисляется уже двузначными числами — 10% и больше. Уже идет речь о том, что некоторые представители Республиканской партии, которые сначала никак не хотели мириться с возможностью выдвижения Трампа, считая, что он разрушает консервативные идеалы, что он эдакий клоун, уже понимают, что выдвижение Трампа может стать реальностью. Поэтому, может, лучший для них выбор — это помочь Трампу в конечном итоге победить на президентских выборах»
О вмешательстве Адама Шубина во внутреннюю политику России: «С юридической точки зрения нельзя об этом говорить, хотя с точки зрения дипломатической этики и протокола это довольно сильное заявление. Хотя все-таки представитель Минфина США поясняет, что он считает коррупцией: он отказывается говорить о каком-либо состоянии Владимира Путина, о его личных деньгах. Он говорит, что есть приближенные люди, которые много получают, потому что они друзья. И вот, он говорит, я считаю, что это коррупция: «я считаю», не правительство США, а я считаю как представитель, как чиновник правительства.
В этом и проблема — мы можем с вами полемизировать и с другими экспертами. Я уверен, в международном сообществе — даже не только и не столько между Россией и США — не сложится единого понимания, а что же все-таки такое — вмешательство во внутренние дела страны. Кроме, конечно, финансирования диверсионной деятельности, каких-то политических партий, что запрещено законом во многих странах, в демократических странах, включая, кстати, США: так просто нельзя сделать пожертвования, особенно крупные из-за рубежа. Даже крупные пожертвования от корпораций ограничены, хотя эти законы эффективно обходятся в ходе избирательных компаний. Так или иначе, это действительно принимается как вмешательство, а вот дальше — кто какой чиновник назвал другого чиновника коррумпированным, хорошим или плохим, об этом сложно будет найти согласия. Российские чиновники иногда, на мой взгляд, употребляли весьма жесткие выражение в адрес других чиновников, даже лидеров зарубежных государств. Такова реальность — это свобода слова. Я сторонник неограниченной свободы слова».