Как снятие санкций с Ирана повлияет на мировые цены на нефть? Каким образом изменится ситуация в регионе? И как отмена экономических ограничений скажется на России? На эти и другие вопросы ведущему «Коммерсантъ FM» Анатолию Кузичеву ответил президент Института религии и политики Александр Игнатенко в рамках программы «Действующие лица».
«Иран выходит на мировую арену более мобилизованный, чем до введения санкций»
Александр Игнатенко о влиянии снятия санкций с Ирана на Россию: «Один из результатов снятия санкций с Ирана, как говорят все специалисты, будет заключаться в резком падении цен на нефть, что не может не повлиять негативно на российскую экономику и на Россию в целом. Там есть какие-то перспективы в некоторых областях, а именно в ВПК, энергетике, включая атомную энергетику, сельском хозяйстве и еще каких-то других отраслях.
В Ближневосточном регионе, я полагаю, роль и влияние России возросли хотя бы в тех результатах, которые достигнуты к настоящему моменту в процессе снятия санкций с Ирана, потому что Россия выступала как раз за снятие этих санкций. И в определенном смысле можно рассматривать результаты этого процесса как своего рода дипломатическую победу России. Единственное, чтобы эта победа не была пирровой в том смысле, что это негативно может повлиять на экономическое положение России и на ее роль в Ближневосточном регионе.
Мне кажется, что Россия в настоящее время укрепляет свое влияние в Ближневосточном регионе не за счет улучшения иранской ситуации, а за счет того, что она стремится разрешить сирийский кризис, в котором, кстати сказать, Иран активно участвует тем образом и в тех направлениях, которые в настоящее время прорисовываются, а именно — в подавлении экстремистско-террористических группировок, действующих на территории Сирии с использованием военно-космических сил России, в координации с вооруженными силами Сирийской Арабской Республики. А также в том, что называется венским процессом, а именно в разрешении сирийского кризиса таким образом, который бы гарантировал сохранение единства и целостности сирийского государства, и удовлетворение всех тех сил, которые в настоящее время участвуют в этом кризисе, не исключая при этом сирийские силы, а их достаточно много, и среди них как раз именно Иран».
О степени эффективности санкций: «Я уверен, что санкции повлияли определенным образом на Иран и в плане изменения его курса, потому что процесс, который привел к снятию санкций, — это все-таки процесс воздействия на Иран, того воздействия, которому Иран поддался. Но, с другой стороны, произошло то, что осуществилась внутренняя мобилизация Ирана, и Иран в настоящее время выходит на мировую арену более мобилизованный, чем он был до введения этих санкций».
«Один из пунктов решения кризиса — сохранить в Сирии светский режим»
Александр Игнатенко о внутришиитском конфликте персов и арабов: «Есть большая история противостояния, взаимной враждебности между персами и арабами. В настоящее время есть такая тенденция, которая пока скрыта в значительной степени, если не целиком, от глаз экспертов и политиков. Эта тенденция заключается в том, что, как оказалось, шииты в Ближневосточном регионе — это не только персы, это и арабы. Они, арабы-шииты, проживают как на территории аравийских монархий, например, в той же Саудовской Аравии живет большое количество арабов, которые являются шиитами по своей религиозной принадлежности. Очень важный нюанс — то, что достаточно большое количество арабов-шиитов проживает на территории Ирана, особенно в провинции Хузестан, которая, по такому интересному совпадению, является нефтедобывающей, где сосредоточены все или почти все иранские нефтяные ресурсы. И в Саудовской Аравии шииты тоже живут в нефтедобывающем районе — в восточной провинции.
Противоречие между суннитами и шиитами накладывается на противоречия между шиитами-персами и шиитами-арабами. И это противоречие имеет место не только на территории Саудовской Аравии, но и на территории Ирана, Ирака и Сирии. В настоящее время имеет место такой процесс, при котором аравийские монархи делают ставку на этот внутришиитский раскол, в частности, обращают внимание на то, что Хузестан заселен арабами, которые являются шиитами. Что интересно, в январе этого года, то есть совсем недавно, сателлит Саудовской Аравии королевство Бахрейн приняло в парламенте решение, по которому Хузестан провозглашается оккупированной арабской страной — то есть часть Ирана они объявляют оккупированной арабской страной. Это, между прочим, есть залог будущей силовой акции, которая может начаться в самом Хузестане ограниченной группой людей, которая может быть поддержана как национальное освободительное движение арабов, может быть поддержана со стороны аравийских монархий. Когда мы говорим о том, возможны ли боевые действия, то эти боевые действия могут начаться и в такой форме».
Об историческом контексте ближневосточного конфликта: «Это тлеющее противоречие в том смысле, что оно восходит к тем проблемам, которые являются нерешаемыми хотя бы потому, что они имели место еще в VII веке, когда и произошел этот раскол. Сейчас переделать прошлое просто-напросто невозможно. На Ближнем Востоке есть те государства, те режимы, которые выносят эти тлеющие противоречия за скобки. В Сирии был светский режим, который выносил за скобки эти противоречия, которые разрешить абсолютно невозможно. Те люди, которые раскрутили сирийский кризис, который в настоящее время имеет место на территории Сирии и на территории Ирака, раздули эти противоречия и стали тыкать их в лицо и суннитам, и шиитам. Тем более, что были еще желающие, кроме аравийских монархий, раздуть этот конфликт: к ним я бы отнес и иранцев, которые стремились к тому, чтобы осуществить свою экспансию на территорию Сирии под предлогом защиты шиитских святынь, которые действительно есть на территории Сирии. В частности, в Дамаске есть знаменитая мечеть Зейнаб — это внучка пророка Мухаммеда и одна из шиитских святых. И вот иранцы действительно стремились к экспансии на территории Сирии. С другой стороны, аравийские монархии также использовали фактор внутрирелигиозного межконфессионального раскола в исламе для того, чтобы реализовать свои геополитические и всякие другие цели. И произошло то, что произошло.
Один из пунктов решения сирийского кризиса, за который выступает Россия, заключается в том, чтобы сохранить единство и целостность Сирии и — это очень важный момент — сохранить в Сирии светский режим, не религиозный, не суннитский, не шиитский, не алавитский и уже тем более не езидский. Сделать так, чтобы в Сирии был светский режим — к этому направлен тот процесс политический, который называется венским процессом, очередной этап которого будет в Женеве 25 января этого года».
«Аравийские монархии подозревают Иран в разработках ядерного оружия»
Александр Игнатенко о том, как изменилась ситуация в мире за время переговоров по снятию санкций с Ирана: «Переговоры, когда шестерка великих держав, можно и нужно так сказать, вела переговоры с Ираном на предмет снятия с него санкций, были достаточно длительными, и их результаты, о которых мы сейчас говорим, были реализованы совсем не в той ситуации, в которой они начинались. Например, тогда имел место рост цен на нефть, а сейчас ситуация такая, что эти цены резко упали вниз, и снятие с Ирана санкций, как минимум, приведет к еще большему падению цен на нефть, что скажется как на ситуации одного из переговорщиков, одного из шестерки, мы имеем в виду в данном случае Россию, так и на соседях Ирана по региону.
На самом Иране, наверное, тоже скажется, но не в такой степени, потому это только один аспект, а есть другие аспекты, в частности, разморозка иранских авуаров в американских банках, еще возможности Ирана приобретать вооружение. И здесь есть большой плюс, как минимум, для одного из участников этого процесса, я имею в виду Россию, но совсем не исключаю, что Иран станет приобретать оружие и у других членов шестерки, и так далее. То есть ситуация другая».
Об отношениях Ирана с соседями: «Иран окружен недоброжелательными по отношению к нему государствами, имеются в виду, в первую очередь, аравийские монархии, и самая большая, самая крупная, самая весомая из них — это Саудовская Аравия. Но я бы сказал, что эта недоброжелательность взаимная. В определенном смысле эти аравийские монархии окружены недоброжелательным по отношению к ним Ираном в том смысле и в том отношении, что абсолютно нельзя игнорировать то, что эти аравийские монархии ощущают ситуацию таким образом, что им Иран угрожает. Причем угрожает им не столько, может быть, в военно-политическом плане или в чисто военном плане, сколько в том отношении, что на территории аравийских монархий и других арабских государств есть проиранские и в некоторых случаях поддерживаемые непосредственно Ираном группировки, движения, фракции, которые угрожают целостности и стабильности этих государств.
Конкретный пример — это "Хезболла", которая де-факто создала на территории Ливана иранский эксклав, потому что глава "Хезболлы" официально является, если можно так выразиться, уполномоченным представителем рахбара Ирана, и это абсолютно открыто оформлено юридически. Рахбар — это верховный аятолла, в данном случае это Хаменеи на нынешний день.
Это только один пример, и, кстати сказать, Иран и "Хезболла" это не скрывают в том смысле и в том отношении, что, например, сейчас на территории Сирии воюют боевики "Хезболлы", и они открыто воюют под знаменем этой "Хезболлы" и так далее, то есть в регионе сформировалась такая ситуация, которую можно охарактеризовать как взаимную недоброжелательность и взаимную подозрительность. И арабские государства, в первую очередь, аравийские монархии, подозревают Иран в том, что он все-таки будет заниматься разработкой ядерного оружия. Если даже это вывести за скобки, то он все равно продолжает заниматься разработкой ракетных вооружений и не собирается от этого отказываться и, более того, как считают эти аравийские монархии, поддерживает группировки, которые аравийские монархии считают террористическими, и тем самым они опасаются дестабилизации региона, той дестабилизации, которая идет от Ирана, и полагают, что снятие с Ирана санкций дает больше возможностей по реализации этой его политики».