Ольга Алленова об изменившемся отношении россиян к приемным детям: «У нас стало очень развиваться усыновление, стали забирать детей — сейчас берут детей даже с синдромом Дауна. Я считаю, что это прекрасно — это такой прорыв. Еще пять лет назад это считалось чем-то из ряда вон. Я не думаю, что это сильно связано со стимулированием, с какими-то денежными выплатами — может быть, совсем немножко, разве что в регионах. В основном, мне кажется, люди стали больше узнавать — больше стало информации. Эта тема была абсолютно закрытой, мы вообще не понимали, кто такие дети с ментальной инвалидностью, кто такие дети с аутизмом, с синдромом Дауна. В лучшем случае, знали, что такое ребенок с двигательной инвалидностью. И то, насколько я знаю, до сих пор непонятно — вот ребенок с ДЦП, как его лечить? Как его реабилитировать? Очень много споров. Но сейчас стало много информации в открытом пространстве.
Те родители, с которыми я общалась, которые берут детей с инвалидностью, они все говорят: "Я прочитал статью, я увидел то-то, я посмотрел, как живут такие дети — я подумал, что это ужасно, если этот ребенок останется в детском доме, а потом попадет в ПНИ. А я могу ему помочь". Эта мотивация, которая есть у американцев, у наших людей тоже появляется сейчас. Может быть, это не настолько религиозный фактор — хотя он есть тоже, несомненно, и верующие люди тоже берут детей. Не могу сказать — активность. Но это, может быть, своего рода замещение той гражданской активности, которой у нас нет в публичном пространстве. Человек понимает: "Я не могу изменить что-то в политике, но я могу изменить небольшое пространство вокруг себя и вокруг этого маленького человека"».