Вацлав Радзивинович о своей высылке из России: «В пятницу меня пригласили в МИД. Там мне очень вежливо пояснили, что я лишен аккредитации и что в течение 30 дней я должен уехать из этой прекрасной страны. И я спросил, могу ли я жаловаться? Мне ответили чиновники МИДа, — я видел, что они сами не знают, есть какая-то процедура или нет, — но думаю, что для отмазки сказали, что можете жаловаться в департамент, что это департамент печати и информации МИДа, тот же самый, которые принял решение, чтобы меня отсюда попросить. Я думал, что я просто напишу жалобу, в которой буду оспаривать, ни о какой встрече не говорил. И с тех пор, как у меня отняли аккредитацию, я не написал ни слова. Потому что мне сказали, что если я буду дальше работать как корреспондент, буду сочинять и печатать свои статьи, мне угрожают, что они меня депортируют насильно, я не хочу этого. Я только в приватной какой-то корреспонденции что-то писал».
О несимметричности «ответа»: «Я понимаю, что то, что меня попросили, это ответный шаг, то, что попросили польского корреспондента, это ответный шаг. Ну и потом начинается другой вопрос: почему меня, почему именно меня? Я сказать могу пока только то, что это неравноценный обмен, потому что Свиридов был корреспондентом государственного агентства. Я являюсь, являлся, извините, уже нет, корреспондентом частной газеты, к тому же сейчас глубоко оппозиционной, у нас есть сейчас наше новое правительство, наша новая власть, которая нас воспринимает как главного врага. Что-то здесь несимметрично».