Затяжной прыжок

Рейтинг инвестиционной привлекательности регионов России, подготовленный для „Ъ“ рейтинговым агентством RAEX («Эксперт РА»),
свидетельствует об ускорении роста всех видов инвестиционных рисков. Адаптация регионов к новым экономическим реалиям и восстановление инвестиционной активности в регионах, основанное на импортозамещении и девальвации рубля, займет как минимум два года.

Считаем до трех

Нынешний кризис уже третий по счету за 20-летнюю историю наших наблюдений за динамикой инвестиционной привлекательности регионов РФ. Но в отличие от двух предыдущих он обещает стать самым затяжным. Это неудивительно. Ведь, несмотря на то что экономические неурядицы 1998 и 2008–2009 годов статистически проявлялись куда острее, быстрое улучшение внешней конъюнктуры позволяло в относительно короткие сроки вернуть регионы на траекторию посткризисного восстановления. Сегодня картина кардинально иная.

Впервые после дефолта 1998 года инвестиционные риски увеличиваются два года подряд, а темпы их роста становятся только выше. В нынешнем рейтинге интегральный показатель риска вырос на 2,9% против 1,3% годом ранее. Причина такой эскалации очевидна: прежняя модель экономического благополучия регионов, основанная на сырьевой ренте, масштабных госпроектах и потребительском буме, осталась в прошлом. Потенциал же новых стимулов для развития, создаваемый девальвацией рубля и импортозамещением, пока лишь формируется и явно не сможет быть полностью реализован в краткосрочной перспективе. Так что в ближайшие год-два инвестиционные риски в регионах будут лишь увеличиваться.

Оборона по всем азимутам

Управленческий фактор является ключевым для минимизации влияния кризиса. Сегодня становится очевидным, что одних лишь региональных ресурсов для восстановления экономического роста недостаточно даже в самых сильных субъектах. Рост инвестиционного риска носит фронтальный характер, затрагивая все без исключения частные его составляющие. Далеко не все из них поддаются контролю региональных властей.

В нынешнем рейтинге финансовый риск в регионах увеличился на 6,2% к прошлому году, а экономический — на 3,7%. Основная причина — усиливающаяся нехватка финансовых ресурсов у региональных властей и бизнеса для развития на фоне стагнирующей экономики. Рост региональных экономик в 2014 году практически полностью остановился, а оборот оптовой торговли показал худшую динамику за последние 15 лет, снизившись на 3,9%. Рост промышленного производства замедлился до 1,7%. Инвестиции в основной капитал в среднем по регионам сократились на 2,7%, падая в 39 субъектах РФ.

Основной вклад в падение инвестиций в 2014 году был внесен государственным сектором. Если собственные инвестиции бизнеса сократились в 2014 году на 1,1% (до 5,9 трлн руб.), то инвестиции государственные — сразу на 13% (до 2 трлн руб.). Доля бюджетных средств в инвестициях в 2014 году составила 17% — минимальный за последние десять лет показатель (в кризис 2009 года из бюджетов на инвестиции направлялось 22%).

Сильнее всего падали инвестиции субъектов федерации. Их доля в совокупном объеме вложений уменьшилась до 6,4% — такого низкого уровня не было за все 20 лет существования рейтинга. Растущие согласно майским указам президента 2012 года социальные расходы регионов так и не были обеспечены соответствующим ростом доходной базы. Как следствие — неизбежное увеличение долговой нагрузки на региональные бюджеты. Так, в 2014 году доля долгов регионов в собственных доходах выросла до 29,1% (26,2% в 2013 году), а количество субъектов, где доля госдолга превысила 50%, увеличилось с 26 до 35.

Статданные за 2015 год свидетельствуют лишь об ухудшении ситуации. К концу третьего квартала 2015 года в целом по России совокупный государственный и муниципальный долг регионов составил 44,5% от консолидированных налоговых и неналоговых доходов. Уже в 58 регионах консолидированный долг превышает половину собственных доходов бюджета, а в 20 регионах в целом выше собственных доходов. При этом доля дорогого в обслуживании коммерческого долга хоть и снижается, но по-прежнему высока: 37,6%. Для сравнения: доля дешевых бюджетных кредитов составляет 37,3%.

В этих условиях федеральное правительство постепенно, но целенаправленно продолжает уменьшать трансферты в региональные бюджеты, которые, по данным на 1 октября 2015 года, составили 17–18% от совокупных доходов региональных бюджетов.

Задний ход

Слом традиционной модели экономического роста застал врасплох даже регионы, которые славятся продвинутыми практиками управления и делают ставку на развитие потребительски ориентированных производств, в том числе на автопром.

Рост инвестрисков в регионах новой индустриализации мы увидим и в следующем рейтинге. Число субъектов федерации, где промышленность сокращала объем выпуска, возросло с 25 по итогам трех кварталов 2014 года до 33 за тот же период нынешнего года. В целом по России промышленный выпуск за январь—сентябрь 2015 года упал на 3,2% к соответствующему периоду прошлого года. Для регионов — лидеров по выпуску автомобилей перспективы еще мрачнее: падение продаж новых машин за девять месяцев нынешнего года составило 34% от прошлогоднего показателя.

По-настоящему серьезные флуктуации в нынешнем рейтинге проявились, как правило, в отстающих регионах со слабо диверсифицированной экономикой. Наиболее ярким примером таких скачков показателя инвестиционного риска в нынешнем рейтинге стала Астраханская область, опустившаяся в списке на 28 позиций. За 2014 год собственные доходы региона даже в номинальном выражении сократились на 5,3%, при том что расходы возросли на 6,5%. Уровень долга в регионе за год вырос с 55,3 до 76,2% от собственных доходов бюджета. Это стало следствием тесной зависимости областной экономики от нефтегазодобывающей отрасли. По причине сокращения налоговых поступлений от нефте- и газодобывающих предприятий — эти средства традиционно составляют значительную долю доходов областного бюджета. Ситуация в регионе будет, вероятно, ухудшаться и дальше, поскольку из-за новаций в налогообложении недропользователей областной бюджет в нынешнем и будущем годах потеряет около 3 млрд руб. доходов.

Токсичный потенциал

Казалось бы, регионы, располагающие наибольшим экономическим потенциалом, должны быть более устойчивы к влиянию кризиса. Однако реальность это опровергает. Среди 15 лидеров по уровню инвестиционного потенциала лишь четырем регионам (Татарстану, Челябинской и Нижегородской областям, а также Ханты-Мансийскому автономному округу) удалось добиться заметного снижения рисков. Зато все остальные, включая тройку гигантов — Москву, Московскую область и Санкт-Петербург, заметно ухудшили свои позиции.

Похоже, что в этот кризис регионы-тяжеловесы не только концентрируют собственные риски, но и абсорбируют их у других регионов, с которыми они связаны.

Во-первых, экономика мегаполисов чрезвычайно зависима от колебаний потребительского спроса. Резкое сокращение ритейла сейчас наблюдается в регионах с городами-миллионниками, где падение розничного товарооборота по итогам девяти месяцев 2015 года превышает 10%. Во-вторых, деловые центры России традиционно являются провайдерами финансовых услуг во всех регионах России, рынок которых неизбежно сжался при первых проявлениях экономической турбулентности. И наконец, именно в столицах зарегистрированы штаб-квартиры подавляющего большинства межрегиональных холдингов, снижение финансовых потоков которых негативно влияет на ситуацию в Москве и Санкт-Петербурге. Генерация рисков неизбежно приводит к постепенному вымыванию инвестиционного потенциала даже самых крупных регионов. Пока этот процесс идет не слишком интенсивно, но первые его признаки уже заметны. В нынешнем рейтинге снизили инвестиционный потенциал традиционные лидеры: Москва (практически минус 0,7% — для такого слабоволатильного показателя, как потенциал, это очень серьезное падение) и Тюменская область (– 0,1%). И в столице, и в Тюменской области падение главным образом связано с сокращением поступлений от торговли нефтегазовыми ресурсами (в столице, как уже отмечено выше, расположены штаб-квартиры большинства гигантов ТЭКа). На снижении потенциала Московской области (– 0,14%) прежде всего сказалось падение оборотов оптовой торговли на 12,2%. Учитывая, что на столичную агломерацию приходится 46% всего оборота оптовой торговли страны, масштабы падения действительно существенные.

Пушки и масло

В этом выпуске рейтинга наилучшую динамику с точки зрения минимизации рисков демонстрируют регионы с развитыми химическими и нефтехимическими производствами. Специфика отрасли позволяет ей в равной мере использовать все преимущества девальвации рубля как за счет увеличения эффективности экспорта, так и в результате повышения ценовой конкурентоспособности отечественных химикатов на внутреннем рынке. Лидером рейтинга по динамике снижения инвестиционного риска стала Кировская область, поднявшаяся сразу на 21-ю позицию в результате роста объемов производства на Кирово-Чепецком химическом комбинате и в компании «Галополимер», сопровождавшегося высокими показателями в сельскохозяйственном производстве (+ 9,1% к прошлому году), что существенно стабилизировало финансовую и социальную сферы региона.

Однако в среднесрочной перспективе основными претендентами на роль главных драйверов экономического роста являются агропромышленный комплекс и оборонная промышленность.

В АПК обоснованность подобных расчетов частично подтвердилась: рост объемов производства в 2014 году составил 3,5%. Тем не менее воспользоваться ситуацией, связанной с введением в начале августа 2014 года продовольственных контрсанкций, смогли лишь регионы со значительно недозагруженными мощностями в пищепроме. Среди них наиболее заметное продвижение в рейтинге инвестрисков продемонстрировали Брянская область (рост на 15 мест) и Ставропольский край (плюс семь позиций).

Более масштабный рост в АПК потребует дополнительных инвестиционных вложений и, главное, времени, поскольку инвестиции в село, как правило, длинные. Так, за январь—октябрь 2015 года в среднем по России рост физических объемов сельхозпроизводства оказался на уровне 1,8%. Показатели, опережающие средние, по данным за три квартала нынешнего года, лишь у отдельных регионов: Ростовской (+ 9,2%), Тамбовской (+ 7%), Рязанской (+ 4,4%) областей и некоторых других. Тогда как в традиционных аграрных лидерах — Белгородской области, Краснодарском, Ставропольском и Алтайском крае — наблюдается снижение темпов производства пищевой продукции. Существенным ограничителем для дальнейшего быстрого развития сектора является отсутствие дешевых кредитных ресурсов при сильном подорожании сельскохозяйственной техники, а также таких труднозаменяемых за короткое время позиций импорта, как селекционные семена, племенной скот, многие виды агрохимикатов и пр. Тем не менее высокие темпы инвестиционных вложений в село и пищепром (например, в Белгородской области сразу на 31,7% за январь—август нынешнего года) дают надежду на то, что в среднесрочной перспективе АПК опять сможет стать драйвером роста в ряде регионов.

После принятия в 2011 году рассчитанной на десять лет программы перевооружения стоимостью 20 трлн руб. чрезвычайно значимым фактором роста региональных экономик стали инвестиции в оборонно-промышленный комплекс. Только в 2014 году гособоронзаказ составил 1,6 трлн руб., что в номинальном выражении на 18,5% больше, чем годом ранее. Однако рост финансирования оборонки положительно отразился на показателях инвестиционного риска лишь одного региона, в экономике которого ОПК играет значительную роль,— Республики Марий Эл (плюс восемь мест в рейтинге). На одном из крупнейших местных предприятий — Марийском машиностроительном заводе — отгрузка продукции за 2014 год выросла сразу в 2,4 раза. А вот в других регионах с традиционно высокой долей оборонки в структуре промышленности целительное действие инвестиций в ОПК практически незаметно. Так, Удмуртия (Ижевский машзавод, входящий в концерн «Калашников»; Воткинский завод, производящий ракеты «Тополь» и «Булава», и др.) поднялась в рейтинге по инвестрискам лишь на одну позицию, а Свердловская область («Уралвагонзавод», где запустили производство бронетанковых машин на платформе «Армата») опустилась на пять мест, Иркутская область (авиационная корпорация «Иркут») — на шесть мест. Как гособоронзаказ нынешнего года (1,8 трлн руб.) скажется на показателях региональных экономик, прогнозировать пока трудно. Это будет во многом зависеть от того, как изменятся показатели других отраслей, значимых для «оборонных» субъектов федерации.

Впервые в наш рейтинг вошли Республика Крым и город федерального подчинения Севастополь, принятые в состав России в марте 2014 года. Невысокие позиции новых регионов (у Крыма 79-е место по рискам, 39-е по потенциалу, группа 3С1 — с пониженным потенциалом и высоким уровнем рисков; у Севастополя 67-е и 75-е места соответственно, группа 3B2 — с незначительным потенциалом и умеренным уровнем рисков) обусловлены целым рядом факторов. И наиболее очевидный из них — сохраняющаяся оторванность от инфраструктуры «материковой» России, опасность которой продемонстрировал блэкаут на полуострове. Энергодефицит планируется ликвидировать полностью лишь к 2018 году, а до тех пор этот фактор будет серьезно ограничивать инвестиции. Однако уже в ближайшее время росту инвестиционной привлекательности Крыма и Севастополя будет способствовать перераспределение в пользу полуострова потока российских отпускников, для которых закрылись два самых массовых направления выездного туризма — Турция и Египет. Основные же перспективы новых субъектов федерации связаны с реализацией федеральной целевой программы «Социально-экономическое развитие Республики Крым и г. Севастополя до 2020 года», расходы по которой за весь срок реализации составят около 708 млрд руб.

Губернаторов проверили на эффективность

Фонд развития гражданского общества (ФоРГО) презентовал рейтинг эффективности губернаторов, в котором усилен фактор экономического развития регионов. В рейтинге оценивались способности субъекта РФ обслуживать долговые обязательства (соотношение доходов в консолидированный бюджет региона и уровня закредитованности), динамика промышленного производства и ВРП. Как самостоятельный критерий модуль экономического положения субъектов РФ будет включен в рейтинг с 2016 года.11-й выпуск рейтинга эффективности губернаторов ФоРГО возглавил глава Ямало-Ненецкого округа Дмитрий Кобылкин. В топ-10 губернаторов (набравших свыше 75 баллов) сохранил свои позиции губернатор Кемеровской области Аман Тулеев. С 93 баллами в этом году он делит 5–6-ю позицию рейтинга с губернатором Калужской области Анатолием Артамоновым (минус 4 балла).

В группу с «высоким рейтингом» (55–75 баллов) из сибирских губернаторов вошел глава Томской области Сергей Жвачкин (62 балла, плюс 4 к показателю 2014 года). 45–46-е место Сергей Жвачкин делит с костромским губернатором Сергеем Ситниковым.

В третьей группе, со «средним рейтингом» (55–40 баллов), в этом году губернатор Республики Алтай Александр Бердников (56–58-е место), набравший, как и в прошлом году, 54 балла; у Владимира Городецкого, губернатора Новосибирской области (62–64-е место), — 51 балл; у губернатора Алтайского края Александра Карлина (71–72-е место) — 48 баллов (– 1 к уровню 2014 года). Свою позицию в рейтинге Александр Карлин делит с экс-полпредом президента РФ в СФО, а ныне губернатором Красноярского края Виктором Толоконским (48 балов), также потерявшим 1 балл в оценке экспертов.