Вчера завершился саммит стран--участниц Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) в Шанхае, участники которого узнали для себя много полезного. А специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ узнал много полезного и для читателей Ъ.
В субботу президент России встречался с председателем госсовета КНР Цзян Цзэминем (Jiang Zemin). По итогам этой встречи было принято совместное заявление, в котором содержался призыв как можно скорее покончить с человеческими жертвами в Афганистане и перейти к политическому урегулированию. Заявление стало, судя по всему, неожиданностью для Джорджа Буша (George W. Bush), который второй день без устали пропагандировал в Шанхае американские достижения в Афганистане.
Я бы, честно говоря, тоже удивился. Выходит, американцам пора начать переговоры с талибами. Вряд ли господин Буш готов к такому повороту событий. А с другой стороны, и Америка, и Европа давно призывают нас начать переговоры с Масхадовым, вот и пусть почувствуют, каково быть в нашей шкуре.
Потом главы государств участвовали во встрече с участниками заседания делового консультативного совета АТЭС (в нем от России три человека, чьи кандидатуры утверждены президентом). Затем наш президент обедал с председателем КНР. В общем, так получилось, что едва ли не главным событием этого дня должен был стать фейерверк.
Про этот фейерверк в Китае было очень много разговоров, хотя подробности держались в страшной тайне. Известно было только, что действие будет происходить в основном на реке возле конгресс-центра, откуда за фейерверком должны наблюдать главы государств. Говорили, что на него потрачены два миллиона долларов, что приготовлениями занималась американская компания, которая провела уже несколько инаугураций президентов США, что режиссер — китаец, который, впрочем, уже пять лет живет в Америке.
На время фейерверка китайцы приняли особые меры безопасности. В радиусе нескольких километров от конгресс-центра рядовому китайцу и носа нельзя было высунуть на улицу. Население Шанхая толпилось на другой стороне реки, вело себя тихо, дисциплинированно и в меру радостно, как и подобает ответственным гражданам уверенной в себе страны. Разумеется, движение транспорта было перекрыто. На улицах стояли тысячи полицейских, готовых ко всему. Проблема у всех в этот вечер была одна — как получше увидеть фейерверк.
Хороший обзор теоретически открывался из международного пресс-центра, который находится рядом с конгресс-центром, и утром даже прошел слух, что для обзора могут открыть несколько верхних этажей. В пресс-центре собралось больше тысячи журналистов. Но верхние этажи, конечно, не открыли. Тут-то мне и удалось убедиться, что на самом деле означают эти хваленые китайские меры безопасности.
Наверх в пресс-центре поднимаются три лифта. Два не работали и были закрыты, а один, стеклянный, не работал, но был открыт. У этого лифта всего несколько кнопок. Он останавливается на высоте 24 метра, 78 и 90. Многие журналисты подходили к этому лифту и даже входили в него и нажимали кнопки — но они, разумеется, были блокированы. Вошли в лифт и мы, четверо российских журналистов. А у нас большой опыт езды в неработающих лифтах. Если лифт не работает, надо нажать на кнопки и не отпускать их, чтобы лифт потом, не дай Бог, не остановился где-нибудь между этажами. Я так и сделал. Все дело было в кнопке быстрого закрывания дверей. В нажатом состоянии она исправно функционировала. Мы буквально взлетели сначала на 78, а потом и на 90 метров.
Выйдя из лифта, мы увидели, что находимся в круглом помещении со стеклянными дверями, заклеенными предостерегающими бумажками. Тут неожиданно с другой стороны дверей подошел китаец, которому мы знаками показали, что нам очень нужно войти. Он, будучи абсолютно уверенным, что на такой высоте случайных людей не бывает, открыл нам двери, порвав бумажки. Так мы оказались на этаже, где американцы готовили фейерверк. Девушка, стоявшая у входа на небольшую смотровую площадку, на которой суетились еще несколько американцев, сказала нам, что лучше бы мы отсюда уезжали, потому что через несколько минут здесь будет очень много дыма. Она сообщила, что на 263 метрах есть еще одна смотровая площадка, остекленная со всех сторон.
Тогда мы сказали китайцам, с уважением посматривавшим на нас, чтобы они отвезли нас на 263 метра. К нашему удивлению, они засуетились, включили какой-то дополнительный лифт и отвезли, все время виновато улыбаясь. Трудно сказать, за кого они нас принимали. Но уж явно не за журналистов. С 263 метров открывался удивительный вид на Шанхай. Этот город лежал перед нами со всеми его небоскребами, реками и мостами. До фейерверка оставалось совсем немного, и по небу уже бродили разноцветные лучи прожекторов, немногие из которых доставали до нас. Зрелище было достаточно сильное и без всякого фейерверка.
Кроме нас по этому полутемному застекленному этажу прохаживался только полицейский с тремя большими звездами на погонах и сидели три молодых китайца с какой-то аппаратурой, видимо, ассистенты американцев. Мы приготовились увидеть чудо. И тут один из нас достал фотоаппарат. Китаец в погонах посмотрел на фотоаппарат и вдруг начал понимать. Он подскочил к нам, присмотрелся к нашим пресс-картам и вдруг закричал что-то страшным каркающим голосом. Откуда-то сразу появились еще несколько человек в погонах и без погон. Они все кричали. Они никак не могли понять, как мы сюда попали. А мы объясняли, что мы ведь ничего не нарушили. Лифт был открыт. И даже бумажку на двери нам оторвал китаец.
Они эвакуировали нас на 90-й этаж, нашли разорванную бумажку и все равно не могли сообразить, как мы доехали на неработающем лифте. Пришлось показать им. Один из сотрудников китайской безопасности попытался повторить, но у него не получилось, он раньше времени отпустил кнопку закрывания дверей. Я хотел показать ему еще раз, и тогда он от отчаяния ударил меня по руке. Наконец мы все-таки тронулись, и на этом позор китайской службы безопасности закончился. Правда, потом за нами, делая вид, что поглощены фейерверком, еще долго ходили два китайца в черных костюмах со значками на лацканах.
На самом деле фейерверком были поглощены мы. Зрелище было и правда впечатляющее. Особенно, когда вдруг буквально загорелся и начал стрелять ракетами этаж нашего пресс-центра на высоте 90 метров, откуда мы только что приехали. (Потом говорили, что Джорджу Бушу не очень понравился именно этот момент. Конечно, это нам дымящиеся этажи небоскреба напоминают пожар на Останкинской башне. А ему-то каково?) Я понял, зачем девушка предупреждала нас, что на этаже будет очень много дыма. Все вокруг рвалось, на журналистов падали дымящиеся останки фейерверка, китаянки из обслуживающего персонала визжали и были абсолютно счастливы. Говорят, что фейерверк, который, по нашим подсчетам, продолжался не 18 минут, как писали китайские газеты, а 40, теперь войдет в Книгу рекордов Гиннесса.
В воскресенье саммит потихоньку сошел на нет. Лидеры подписали итоговую декларацию и сфотографировались друг с другом в красивой национальной одежде, очень похожей на гусарские мундиры в яблоках. Это тоже было долгожданное событие.
Главным событием этого дня обещала стать встреча президентов России и Америки. Господин Буш заявил, что сразу после нее улетает домой (раньше объявленного накануне времени) в связи с началом наземной операции американских войск в Афганистане. После встречи два лидера дали пресс-конференцию.
Пресс-конференция проходила в огромном холле отеля "Риц-Карлтон", который оформили под китайский театр. Задники декораций, по словам одной осведомленной китаянки, привезли с Шанхайской киностудии. За несколько минут до начала пресс-конференции кому-то из американцев показалось, что ковер, по которому должны пройти президенты, затоптан, и его начали пылесосить. Переводчики, готовясь к работе, с выражением читали друг другу меню ресторанов этого во всех отношениях неплохого отеля.
Пресс-конференция началась немного позже, чем планировалось. Наш президент опоздал со встречи с японским премьером Дзюнъитиро Коидзуми (Junichiro Koizumi), поэтому и встреча с господином Бушем началась с опозданием.
Перед пресс-конференцией появилась паническая информация агентства Reuters о том, что господин Буш может объявить на ней об одностороннем выходе США из ПРО. Этого не случилось. Президенты мирно поговорили друг с другом, пару раз обменявшись легкими колкостями. Так, господин Буш заявил, что нужно отличать террористов от тех, кто хочет добиться национальных целей, явно имея в виду Чечню, а Владимир Путин невозмутимо сказал, что "если мы начнем борьбу с терроризмом, надо доводить ее до конца, потому что иначе они почувствуют себя неуязвимыми и тогда их действия будут еще более опасными, более наглыми и приведут к еще худшим последствиям".
Президент Буш тут же сменил тон и поблагодарил Россию за поддержку США как сразу после терактов 11 сентября, так и в дальнейшем — при проведении контртеррористической операции. Среди видов поддержки он особо выделил "разведсведения, воздушные коридоры и дипломатическую поддержку". А президент Путин тоже ответил любезностью и назвал действия США в Афганистане "взвешенными и адекватными".
Президенты высказались и по ПРО. Президент США в который раз повторил, что договор устаревший, а наш президент заявил, что готов говорить об изменениях, которые можно внести в этот договор, и теперь все зависит от параметров конкретных договоренностей. При желании это можно расценить, как серьезную и, может быть, даже решающую уступку Соединенным Штатам. Фактически президент России согласился с мнением своего американского коллеги о том, что договор по ПРО устарел. Чего, собственно, президент США и добивался.
Правда, наш президент все-таки не стал сдаваться и заметил, что хорошие отношения, которые установились у него с американским президентом, "не мешают нам отстаивать свои точки зрения, отстаивать национальные интересы". Зато президент Буш пообещал как можно скорее добиться согласия с Россией по поводу решительного сокращения наступательных вооружений. Но все это, видимо, будет уже при следующей встрече двух президентов — на ранчо в Техасе.
После пресс-конференции президенты, не в состоянии расстаться, пошли ужинать. Видимо, и правда между ними возникло сильное мужское чувство.
АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ, Шанхай