Сергей Алексанин, директор Всероссийского центра экстренной и радиационной медицины им. Никифорова МЧС России, рассказал корреспонденту BG Елене Исаевой о процессе интеграции ведомственной клиники в рынок платных услуг, кадровых вопросах и роли специфики учреждения в условиях сокращения госзаказа.
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ / купить фото
BUSINESS GUIDE: Как повлиял на вас переход на одноканальное финансирование?
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНИН: В ведомственных учреждениях финансирование складывается из нескольких источников. Первый из них — субсидия на выполнение государственного задания, которая составляет на данный момент до 60% нашего общего объема финансирования (2,1 млрд на 2015 год) — это оказание специализированной, высокотехнологичной (ВМП) и амбулаторно-поликлинической медицинской помощи специалистам МЧС России. В 2015 году эта составляющая уменьшились примерно на 10% по сравнению с 2014 годом, в 2016 году уменьшение также составит около 10%. Эту долю средств приходится компенсировать из внебюджетных для нас источников — средств фонда ОМС, а также поступающих по договорам ДМС, наличного и безналичного расчета с физическими и юридическими лицами. Доля госзаказа постепенно сокращается, однако пока остается ведомственная медицина, окончательно его мы не потеряем.
BG: Есть такие предпосылки?
С. А.: Министерство здравоохранения очень отрицательно относится к ведомственной медицине. И делает попытки к ее сокращению, пытаясь решать эти вопросы на уровне Совета безопасности. Однако оно не может противостоять силовым структурам: есть специфика, ряд закрытых тем, которые не позволяют полностью перевести работников Министерства обороны, МВД, МЧС на обслуживание в лечебные учреждения Минздрава.
BG: Как вы справляетесь с выпадающими расходами?
С. А.: Около 60% финансирования уходит на заработную плату персонала с начислениями. Бюджетная зарплата снижается, и этот минимум не позволяет удерживать сотрудников. Без выплат из дополнительных источников заработка мы не смогли бы достичь тех показателей, которые намечены майскими указами президента. Норматив по Петербургу по средней заработной плате на предприятиях составляет 44,9 тыс. рублей (показатель Росстата), у нас этот показатель по итогам десяти месяцев достиг 73,6 тыс. рублей. За счет платных услуг мы получаем превышение показателя средней заработной платы врачам, среднему медперсоналу, целевые показатели по младшему медперсоналу мы рассчитываем достичь до конца 2015 года.
BG: Вы будете проводить сокращение штата в 2016 году?
С. А.: Оно прошло в 2014-2015 годах в рамках сокращения бюджетного финансирования (примерно на 10%). Сейчас штат укомплектован оптимально, и его дальнейшее сокращение неминуемо приведет к ухудшению уровня качества услуг.
Сейчас идет адаптация к новым условиям, реструктуризация. Мы увидели, что ряд направлений, которые не финансируются через субсидии, пользуются спросом в городе. Например, хронический диализ, к которому прикреплены 90 пациентов. Поэтому максимальное количество сотрудников мы перевели на ставки, финансируемые за счет средств ОМС.
В этом году вышло постановление правительства о том, что наше учреждение и Военно-медицинская академия, как федеральные структуры, не могут финансироваться из средств ФОМС для лечения тяжелых ожогов. Поступление пациентов в наши отделения ожоговой и пластической хирургии закрыто, несмотря на то, что в городе было всего три таких центра. Чтобы сохранить в клинике профиль, который пользуется спросом у жителей города, медицинские услуги этого направления мы оказываем за плату, а часть персонала, работающего в области реконструктивных технологий, перевели на внебюджетное финансирование.
К слову, теперь в Петербурге только Институт скорой помощи им. Джанелидзе работает по тяжелым ожогам с ФОМС, количество коек для пациентов сократилось в два раза (с 23 до 12). Это было неожиданно даже для самого города: как правило, такие пациенты требуют длительного лечения с учетом септических проявлений (в среднем полтора-два месяца), и если их много, возникают проблемы с размещением. Например, недавно к нам обратились из Петрозаводска с просьбой принять пациента с тяжелыми ожогами — почему-то Петрозаводск по логистике Минздрава замыкается на центр в Нижнем Новгороде. Представляете, какое плечо доставки человека в таком состоянии! Возникни в Петербурге ситуация, аналогичная пожару в "Хромой лошади" в Уфе, оставшихся у ФОМС мощностей не хватит, а ближайшие ожоговые центры находятся в Москве.
BG: Есть какая-то ассоциация для решения подобных вопросов в "ручном режиме"?
С. А.: В Петербурге около полутора лет назад был создан Союз экспертных клиник, чтобы нам единым фронтом защищать интересы федеральных учреждений в субъектах. Помимо нашей клиники, туда входят клиническая больница N 122 им. Соколова (ФМБА), детский ортопедический институт им. Турнера (Минздрав), НИИ акушерства, гинекологии и репродуктологии им. Отта (до недавнего времени — ФАНО, а теперь — базовая клиника для медицинского факультета СПбГУ), Национальный медико-хирургический центр им. Пирогова (тоже в структуре СПбГУ). К нам с пониманием и вниманием относятся городские структуры.
BG: Какую часть сотрудников вы перевели на платные услуги?
С. А.: Это небольшая часть. Полностью на внебюджетных средствах работает отделение диализа, частично отделение пластической и ожоговой хирургии, часть сотрудников колл-центра, научно-исследовательские подразделения, которые формируют свои ставки в зависимости от наличия заказов на клинические исследования.
BG: Насколько изменился заказ на ВМП — самую дорогостоящую медицинскую услугу?
С. А.: По линии государственного задания заказ сокращается в соответствии со снижением объема субсидии: в 2014 году у нас было 500 плановых квот, в 2015-м — 300, а выполнено 550 и 323 случая соответственно, плановый показатель на 2016 год составляет 240 квот. А по линии Минздрава, наоборот, увеличивается процентов на 15 ежегодно: 431 — квота в 2014 году, 526 — в 2015 году и 599 — на 2016 год (65,7; 107,3 и 126,3 млн рублей соответственно). Хорошо, что федеральным учреждениям удалось пробить эту брешь, так как в 2013 году по ВМП финансировались только учреждения Минздрава и Российской академии медицинских наук.
BG: Вы конкурируете с другими федеральными или городскими клиниками?
С. А.: В рамках программы государственных гарантий (ОМС) мы работаем в основном по экстренным показаниям. Поскольку мы не работаем с первичным звеном, к нашим специалистам не направляют пациентов на специализированное плановое лечение из городских поликлиник. Конкуренция касается только платной медицинской деятельности и привлечения в нее пациентов.
BG: Эти клиенты очень резко реагируют на повышение цен на медуслуги...
С. А.: В этом году мы сдержали цены, так как не хотим терять лояльных клиентов. Хотя теряем в прибыли — ведь стоимость реагентики и расходных медицинских материалов, большинство из которых — иностранного происхождения, увеличилась. Что будет в следующем году, пока неясно, но серьезных предпосылок для увеличения стоимости нет — только в материалоемких областях медицинской помощи.
BG: Насколько вы зависите от платной немедицинской деятельности?
С. А.: Объем этих доходов не так высок — около 5% оборота, надеюсь, со временем эта доля будет увеличиваться. Сюда входит научно-исследовательская работа, образовательные услуги, сдача в коммерческий наем помещений в зданиях учреждения, машино-мест в подземном паркинге. За территорией больницы город также выделил нам площади под стоянку на 150-200 машино-мест, мы приступаем к их обустройству.
BG: Вы столкнулись с активной интеграцией государственной медицины в область бизнеса, у руководителя в таких условиях кардинально меняется роль.
С. А.: Да, нам тяжело привыкнуть, что медперсонал теперь должен уметь считать деньги, разбираться с финансовыми вопросами. Очень нехотя врачебное звено идет на эту деятельность.
В глобальной стратегии наиболее сложен поиск источников заработка, так как конкуренция очень высока. Мы активизировали поиск новых источников дохода в 2012 году, после ввода в эксплуатацию клиники на улице Оптиков. Рынок уже был сложен, выйти на него и тогда, и теперь не так просто. Необходима рекламная деятельность, чтобы заявить о себе, сбор обратной информации, маркетинговый анализ. Немаловажен активный поиск корпоративных клиентов, партнеров, обращение к ним напрямую, без посредников. Кроме того, необходимо договариваться со страховыми компаниями, которые сами сейчас находятся в очень непростой ситуации, и мы готовы искать компромиссы.