В жилых домах могут запретить продажу алкоголя. Инициатива главного нарколога страны Евгения Брюна набрала 100 тыс. подписей. Это позволяет внести законопроект в Госдуму. По словам Брюна, шаговая доступность подобных магазинов порождает высокий уровень продаж и, соответственно, употребления алкоголя. Председатель комиссии «Опоры России» по мелкорозничной и ярмарочной торговле Владлен Максимов обсудил тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Петром Косенко.
Фото: Елена Горбачева, Коммерсантъ / купить фото
— Вы слышали про эти предложения, про эту идею?
— Да, слышал, конечно.
— Как вам кажется, хорошая идея? Я считаю, что идея эта правильная.
— Понятно. Понимаю. Я не считаю, что эта идея здравая ни с точки зрения бизнеса, ни с точки зрения потребителя. На самом деле, она не новая. Еще в 2012 году профильная комиссия Мосгордумы обсуждала эту идею. Тогда от нее отказались.
Алкоголь является частью матрицы любого магазина, который им торгует. То есть тут важна не только выручка, которую дает алкоголь, но и то, что он там присутствует. Человек приходит, он берет что-то еще и бутылку вина, крепкого алкоголя. Соответственно, те люди, которые понимают, что им за спиртным нужно ехать куда-то еще, просто в этот магазин не идут и не покупают там ни колбасы, ни хлеба, ни консервов, ни сыра. Таким образом, нужно быть готовым, что магазины на первых этажах в массовом масштабе закроются, и пострадают те люди, которые вообще не знают, каков алкоголь на вкус.
— Может быть, попытаться найти некий компромиссный вариант. Есть же, например, законодательный — я думаю, тут-то вы со мной согласитесь — запрет на продажу спиртного и табака на определенном отдалении от образовательных учреждений, от медицинских учреждений и так далее. Может быть, каким-то образом ограничить условия и правила продажи алкоголя в этих самых магазинах, которые в жилых домах расположены?
— А как? Они и так ограничены уже. Они ограничены по времени продаж региональным законодательством на основании федерального рамочного. Вы сейчас сказали совершенно правильно — эти ограничения действуют, не выдается лицензия, если магазин находится ближе определенного расстояния от школы и от других учреждений, от больниц. Поэтому это все действует и так.
— А есть у вас какая-то статистика, каким образом эти нормы ограничения продажи спиртного как по времени, так и по дистанции оказали позитивный эффект на алкоголизацию населения?
— Не только у меня таких данных нет, но их вообще в природе не существует.
— А почему? Казалось бы, должны их собирать, если нормы вводили, должны были попытаться?
— Наверное, но как их по табаку не существует, и Минздрав постоянно ссылается на какие-то рейды организаций, которые заведомо получают гранты, занимаются этим профессионально, так же точно с алкоголем обстоит ситуация. То есть никаких исследований российских, международных авторитетных организаций, на которые не стыдно было бы ссылаться, не существует. Кроме того, ответственность достаточно высокая за продажу алкоголя, продавца, поэтому здесь определенные шаги сделаны правильные, я тут проблемы никакой не вижу.
— Хорошо, а если пойти по пути выделения продажи алкоголя в отдельные магазины, именно со спиртным, как это во многих странах, кстати, делается — алкоголь продается только в специальных магазинах с лицензиями, они могут оставаться в тех же самых жилых домах, но при этом они все-таки будут гораздо жестче, четче, а главное, централизованнее контролироваться?
— Во-первых, я бы не преувеличивал количество таких стран, где алкоголь продается исключительно в специализированных магазинах. Вы сколько таких стран знаете?
— На моей памяти, где-то две или три.
— Все приводят в пример Финляндию.
— Да, Финляндия, скандинавские страны вообще, конечно.
— Да, насколько я понимаю, по большому счету это ограничивается действительно двумя, тремя странами, я знаю только Финляндию, допускаю, что где-то еще. Просто в наших реалиях это означает, что будем тут трезво подходить к вопросу…
— Хороший каламбур получился.
— Да-да-да. Что получится? Торговля спиртным, скорее всего, попадет в руки каких-то хороших людей, которые будут иметь на это монополию. Это будет означать, что торговлю алкоголем заберут у всех остальных магазинов со всеми вытекающими последствиями, о которых я вам говорил.
— Понятно, уже…
— На мой взгляд, господину Брюну надо бы задуматься о других вещах — о том, как бороться с контрафактной водкой, потому что до сих пор у нас 50% водки не обязательно поддельной, но контрафактной, то есть либо сделанной в третью смену, либо откуда-то завезенной.
— Понятно, не подакцизная.
— Не подакцизная, совершенно верно. О том, чтобы выдавливать крепкий алкоголь за счет цивилизованного употребления вина в первую очередь, пива во вторую, о том, чтобы не творилось то, что сейчас творится с выдачей лицензий, когда во многих регионах без взятки ее получить нельзя. Поэтому нигде такой наценки на алкоголь в точках общественного питания, как в России, нет, нигде на вине не делают четыре цены по сравнению с магазином. Этими всеми вещами надо заняться, и глядишь, ситуация бы выправилась. Люди бы перестали бы пить до одурения водку…
— Ох, но мы же с вами прекрасно понимаем, Владлен Георгиевич, что это же сложно, проще гораздо все запретить, правда? Правда.