Cui prodest?*

Банкротство граждан долго не вводили — боялись большого количества дел. Прогнозы не сбылись: по всей России с 1 октября подано около 5 тыс. заявлений, производство начато в единичных случаях, основная часть заявлений оставлена судами без движения. В том, кому выгодно банкротство, разбирались партнер юридической фирмы "Инфралекс" Артем Кукин и аналитик Ольга Плешанова.

Должник без адреса

В начале октября, когда нормы о банкротстве физлиц вступили в силу, внимание привлекли заявления о банкротстве эстрадного артиста Аркадия Укупника и депутата Госдумы от ЛДПР Ивана Сухарева. Также появились заявления о банкротстве известных топ-менеджеров и владельцев бизнеса — экс-владельца Черкизовского рынка Тельмана Исмаилова, гендиректора обанкротившегося JFC, ныне руководителя Новосибирского театра оперы и балета Владимира Кехмана, бывшего вице-президента ЛУКОЙЛа Ралифа Сафина (отца певицы Алсу).

Заявление в отношении Аркадия Укупника суд не принял: Федеральная налоговая служба, обратившаяся в суд, смогла подтвердить задолженность артиста по обязательным платежам только на 100 тыс. рублей, тогда как минимальный порог составляет 500 тыс. рублей. Заявление в отношении депутата Ивана Сухарева из-за долга в 4,35 млн рублей, поданное адвокатом Русланом Евсюковым, Арбитражный суд Башкортостана принял, но счел необходимым установить место жительства депутата.

Адрес должника уже стал камнем преткновения: кредиторы, как правило, не могут представить документы, подтверждающие регистрацию гражданина. Эти сведения являются закрытыми: органы миграционной службы сообщают их только с согласия самого гражданина. В деле Ивана Сухарева сразу возник спор, где зарегистрирован депутат: в Уфе, как утверждал заявитель, или в Москве, о чем сообщил депутат. Пленум Верховного суда РФ (ВС) в постановлении от 13 октября N 45 разъяснил, что суд в таких случаях может сам запрашивать сведения. Арбитражный суд Башкортостана, выяснив место жительства депутата, передал дело в Арбитражный суд Москвы.

Причин оставить заявление о банкротстве без движения у суда много. Например, представлены не все справки из почти двух десятков, требуемых законом. Важным является также финансовый вопрос: инициатор дела обязан внести в депозит суда минимум 10 тыс. рублей, предназначенных финансовому управляющему за одну процедуру банкротства. Кроме того, должник, заявляющий о своем банкротстве, должен доказать, что у него достаточно имущества для погашения расходов по делу.

Первые граждане, признанные судом банкротами, были, скорее всего, весьма состоятельными. Арбитражный суд Бурятии признал банкротом жителя республики Николая Плахина, долг которого составил 7,2 млн рублей. В Челябинской области банкротом признана Дарья Расторгуева с долгом в 14 млн рублей. Оба дела были инициированы самими должниками. Из дел, инициированных кредиторами, рассмотрено заявление Сбербанка: Арбитражный суд Красноярского края в конце октября ввел процедуру реструктуризации долгов в отношении Юрия Лебедева, задолжавшего банку свыше 433 млн рублей. Банкротом признан и депутат Госдумы от "Справедливой России" Олег Михеев: Арбитражный суд Волгоградской области удовлетворил заявление ООО "Зарина", которому депутат задолжал 175 млн рублей. Его общий долг оценивается в 9,5 млрд рублей.

Два очка в пользу банков

"Почему вы так настойчиво лоббировали банкротство граждан, что оно вам дает?" — допытывались у банкиров организаторы одного из обсуждений закона. Объяснения свелись к двум преимуществам: признание должника банкротом позволяет банку списывать задолженность как безнадежную, тем самым расчищая баланс, а процесс банкротства предусматривает оспаривание сделок должника, позволяя отыскивать выведенное имущество.

Сейчас банки инициируют дела о банкротстве граждан со значительными суммами задолженности — как правило, это владельцы бизнеса, выступившие поручителями по кредитам своим компаниям. Сбербанк, например, недавно подал заявление о банкротстве владельца компании "СУ-155" Михаила Балакина, дававшего такие поручительства: долг господина Балакина перед тремя банками оценивается в 4 млрд рублей. Практика предъявления требований к поручителям начала складываться в кризис 2008-2009 годов: суды удовлетворяли иски, однако взыскать деньги банкам было затруднительно.

В 2009 году суд в Москве удовлетворил иски банков к основному владельцу группы "Энергомаш" Александру Степанову, обязательства которого по договорам поручительства превысили 12 млрд рублей. Суд даже пытался наложить арест на имущество ответчика, но выяснилось, что элитная квартира в Москве Александру Степанову не принадлежит, а сам он, по неофициальным данным, зарегистрирован в рабочем общежитии Белгорода. Захватывающей оказалась и семейная история Шалвы Чигиринского, к которому иск из договора поручительства на $32 млн был предъявлен в третейском суде в Лондоне. Спустя всего неделю после появления иска Шалва Чигиринский оформил развод с супругой, которой Симоновский районный суд Москвы присудил столичную квартиру площадью 339,7 кв. м возле Кремля.

В деле о банкротстве можно оспаривать как подозрительные сделки гражданина, так и сделки, создающие предпочтение одним кредиторам перед другими. Оспаривать можно не только сделки, совершенные самим гражданином, но и сделки, совершенные его супругом. Право обращаться в суд имеет не только финансовый управляющий гражданина, но и кредитор, размер требований которого составляет не менее 10%. Таким образом, банки смогут непосредственно заниматься оспариванием сделок должников, пытаясь найти имущество, но делать это будут только в отношении крупных должников.

ФУФиЛ для "нищих миллионеров"

Большинству граждан, запутавшихся в потребительских кредитах, прятать нечего: из ценного имущества у них есть только жилье. Если дом или квартира являются единственным жильем гражданина и не находятся в залоге, то обратить на него взыскание либо включить в конкурсную массу при банкротстве нельзя. Такое жилье защищено независимо от его площади, качества и стоимости. Разработчики закона убеждали, что закон позволит большому числу граждан освободиться от долгов, сохранив крышу над головой. Число должников — потенциальных банкротов глава Федеральной службы судебных приставов Артур Парфенчиков в конце прошлого года оценивал в 300-500 тыс. человек. Расходы на процесс банкротства для граждан предусмотрены минимальные: по 10 тыс. рублей финансовому управляющему за каждую процедуру (реструктуризацию долгов и/или реализацию имущества) плюс 2% от стоимости имущества в случае его продажи. Пороговая сумма задолженности в 500 тыс. рублей установлена только для заявлений, подаваемых кредиторами, — сами граждане могут инициировать процесс банкротства независимо от суммы долга, это подтвердил пленум ВС в постановлении N 45.

Граждане, однако, заявлять о своем банкротстве не спешат. Одна из причин — необходимость в короткий срок собрать огромное количество документов, получить которые часто затруднительно. Другой причиной может стать боязнь видеть рядом с собой финансового управляющего, который будет вмешиваться в частную жизнь. Рассчитывать на благосклонное отношение управляющего граждане вряд ли смогут: вознаграждение в 10 тыс. рублей, которое для обнищавшего человека может выглядеть обременительным, управляющего удовлетворить не сможет — работать за эти деньги предстоит месяцы и годы, которые будет длиться процедура. Финансовых управляющих физлиц, которым придется работать на таких условиях, уже окрестили по аббревиатуре — ФУФиЛ.

"Фифти-фифти" для ипотечных заемщиков

Заложенную квартиру, даже единственную, спасти с помощью банкротства будет сложно: такое имущество включается в конкурсную массу и подлежит реализации. В ряде случае, однако, банкротство может оказаться полезным. Об одном преимуществе банкротства любит говорить финансовый омбудсмен Павел Медведев: заложенную квартиру хоть и отберут, но ничего больше заемщик не будет должен. При обычном обращении взыскания остаток долга, не погашенный за счет продажи квартиры (особенно при валютной ипотеке), гражданину придется выплачивать из иных источников.

Преимущество может дать и процедура реструктуризации долга (сроком до трех лет), позволяющая жить в заложенной квартире за умеренную плату. Реструктуризацию долгов суд может ввести даже без одобрения кредиторов, но есть важное условие: план должен быть исполнимым для гражданина и его семьи, а после выплаты долгов должен оставаться хотя бы прожиточный минимум. Таким образом, реструктуризация долгов подойдет только состоятельным гражданам.

Банкротство для настоящих миллионеров

Банкротство богатых граждан может быть интересно не только банкам, но и самим этим гражданам. Освободиться от долгов богатым будет проще, чем бедным — хотя бы потому, что богатым несложно будет привлечь профессиональных финансовых управляющих. Закон не запрещает платить управляющему свыше 10 тыс. рублей и не ограничивает размер вознаграждения.

Финансовый управляющий способен сыграть в деле о банкротстве решающую роль: он может как оспорить, так и не оспорить сделки должника, может отстранить либо не отстранить гражданина от управления бизнесом (например, от руководства АО или ООО), может вмешиваться в частную жизнь должника либо сохранять деликатность.

Закон, правда, не позволил инициаторам банкротства напрямую выбирать управляющего: выбрать можно только саморегулируемую организацию (СРО) арбитражных управляющих, которая сама подберет кандидатуру. Но СРО вряд ли станет препятствием для желающих освободиться от долгов, сохранив единственный дворец, не являющийся предметом залога.

*Cui prodest? (лат) — "кому выгодно?"