"Еврокомиссия и европейские страны должны уже сейчас сказать нам, будут ли они по-прежнему потреблять наш газ в 2030 году". Читая такую тираду, легко представить себе в качестве спикера, например, главу "Газпрома" Алексея Миллера. Или главу алжирской Sonatrach Амина Мазузи. Но если вы, напротив, работаете в Еврокомиссии, то, скорее всего, сочтете позицию автора этих строк "устаревшей", так как рынок газа, дескать, становится современным, гибким, а долгосрочные контракты с нефтяной привязкой цены должны скоро уйти в небытие.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
Вот только эти слова произнес не Алексей Миллер (хотя он бы под ними тоже легко подписался), а министр нефти Норвегии Торд Льен. Он объясняет в интервью FT, что его страна встревожена европейским регулированием, при котором газ вытесняется из энергобаланса. Новые месторождения в Норвегии расположены на шельфе Баренцева моря, и чтобы доставить их газ в Европу, нужно построить новые подводные газопроводы. Но сейчас нет уверенности, что частные компании согласятся это сделать, так как перспективы европейского рынка газа непонятны. Вместо газопроводов можно построить заводы по сжижению газа, и тогда этот газ не будет привязан к рынку ЕС.
Норвегия десятилетиями считается наиболее надежным поставщиком углеводородов в ЕС. Местная Statoil стала первым крупным поставщиком газа, который отказался от нефтяной привязки в контрактах, хотя это и принесло ей существенные убытки. И если теперь Норвегия уже на уровне правительства предупреждает, что ей нужны какие-то гарантии возврата инвестиций в разработку месторождений, это должно вызвать серьезную тревогу в Брюсселе по поводу жизнеспособности той весьма либеральной модели рынка, которую ЕК внедряет последние десять лет.
До сих пор газовый бизнес строился по принципу, согласно которому газ сначала контрактуется, а только потом добывается. В этой схеме производитель и потребитель были связаны долгосрочными контрактами и взаимными обязательствами. Теперь Еврокомиссия мечтает, чтобы долгосрочные контракты не заключались, а цены определялись через свободную конкуренцию различных поставщиков. Но если покупатель не готов гарантировать закупку газа, то он автоматически принимает на себя риск того, что газ не будет ему поставлен. Безусловно, Европа не останется без газа, но без долгосрочных контрактов все поставщики будут стремиться производить СПГ, чтобы не быть привязанным к одному рынку. А это означает, что европейским потребителям придется конкурировать по цене с потребителями в Азии и на Ближнем Востоке. И нет никаких гарантий, что для европейцев это окажется выгоднее "устаревших" и "энергонебезопасных" схем с трубопроводами.