В октябре в Москве прошли концерты легендарного электронного шансонье, мастера жестокого романса Марка Алмонда (Marc Almond). В последнее время любимец европейской богемы, завсегдатай таблоидов и один из самых скандальных современных музыкантов ведет замкнутый образ жизни. Об этом он, кстати, подробно пишет в своей уже довольно нашумевшей автобиографии "Tinted Life", которая вскоре выйдет на русском языке. В эксклюзивном интервью НАТАЛИИ ОРЛОВОЙ писатель и певец МАРК АЛМОНД, признался, что он больше "не пускает журналистов в свои мир — пусть себе пишут о скандалах, которые происходят с другими!".
"Тогда первое турне по России казалось мне ужасным, но сейчас, когда я оглядываюсь назад, оно видится мне стоящим, ценным и полезным в плане опыта. Это правда, что я целовал пол аэропорта Хитроу — так я был рад, что вернулся. Это правда, что я похудел на пару килограммов и мое лицо покрылось укусами и нарывами. Но это стоило того. Это заставило меня ценить мою жизнь еще больше. Россия — это одно из любимейших моих мест в мире. Я возвращался сюда снова и снова с полной группой. Жил в более удобных условиях. И с каждым разом любил Россию все больше и больше. Русский народ — это идеал неистребимого человеческого духа. А Россия — это яркое, сумасшедшее, восхитительное и прекрасное место, полное исторических парадоксов, жестокости, трудностей и понимания" (отрывок из книги Марка Алмонда "Tinted Life").
— Тяжело составлять собственную биографию?
— Не то слово. Это была просто адская, чудовищная работа. Ведь я должен был рассказать людям правду о себе. Более того, мне следовало честно посмотреть на все, что, мягко говоря, было не самым приятным в моей жизни. Местами мне пришлось шокировать публику, внушить ей отвращение, а возможно, и довести кого-то до депрессии. Но только потому, что я старался быть предельно честным с будущим читателем. Не пытался произвести на него приятное впечатление. А просто писал все, как было. С чувством юмора, чтобы было интересно все это читать.— Теперь, должно быть, вы пожинаете плоды собственной популярности?
— Меня и до этого в Англии очень многие узнавали. Кто-то улыбался. А кто-то морщился. Но я к этому уже привык. Меня не раздражает то, что меня узнают и останавливают на улицах. Меня заботит только агрессивность незнакомых людей. Поэтому я всегда стараюсь относится к людям так, как они относятся ко мне. Если визави благожелательны, нет смысла быть невежливым по отношению к ним. Я мило улыбаюсь в ответ на приветствие или улыбки. Но когда я чувствую наглость, то мне ничто не мешает стать наглым в ответ. И все-таки, по-моему, я так уж сильно никого не раздражаю. Ни своим образом жизни, ни своими песнями. Ни в Англии, ни в Европе, в которой я часто бываю с концертами.
— Ваши песни и ваш имидж у многих до сих пор ассоциируются с 1980-ми. Вам действительно все это интересно?
— Те, кто так думает в России и даже в Европе, просто не слышали моих последних произведений, тех песен, которые выходили в 1990-х и, кстати, были довольно популярны. Я уже забыл про 1980-е. Оставил их позади. И настоящие фаны давно это поняли. Но я исполняю музыку тех лет на своих концертах — и делаю это лишь потому, что она часть моей истории. По-моему, нет ничего плохого в том, чтобы вспоминать свое прошлое, возвращаться к нему. Важно при этом лишь все время двигаться вперед.
— А есть ли какие-нибудь произведения, которые вы ни за что не согласитесь больше сегодня исполнять?
— Наверное, я бы спел что угодно из своего старого репертуара, если бы мне так захотелось. Или если бы так захотели мои зрители. Почему нет, особенно если кто-то получит от этого свою порцию радости? Хотя, возможно, во время своих концертов я исполняю не самые лучшие свои песни. Но для певца важно учитывать интересы аудитории и петь не только любимые вещи, но и то, что хотят слышать люди. Пока мне удается находить золотую середину и соотносить свои желания с запросами публики. Кстати, я довольно остро чувствую аудиторию и стараюсь составить концертную программу так, чтобы она соответствовала теме или атмосфере данного концерта.
— Какие новые тенденции в современной музыке вам интересны?
— Если говорить об Англии, то прежде всего огромное разнообразие всевозможных музыкальных течений. Это просто захватывает. Невозможно сказать, чего сейчас нет, что не играют и с чем не экспериментируют. Но что особенно любопытно, никогда прежде не было столько музыки для тинейджеров и детей. Вот, пожалуй, та область, где действительно происходят любопытные эксперименты и появляются интересные группы. Кстати, некоторые предлагают не очень качественный звук. Но я сам часто записываю свои композиции не только в первоклассно оборудованной студии, но и дома, буквально сидя в кровати. А это совершенно другая акустика и другое звучание. Но это не означает, что мои постельные мелодии хуже студийных. Я хорошо знаю кухню, и поэтому мне интересны любые мелодии и меня все устраивает. Но если говорить о новых направлениях с позиции потребителя, то главное сейчас — вовремя сделать выбор и определиться, что именно твое.
— У вас есть опыт работы с театром и кинематографом, а пробовали ли вы делать что-то для fashion world?
— Я не большой знаток моды. И наверное, не могу формировать чей бы то ни было стиль, кроме своего собственного. И то все это я делаю под чутким руководством моего давнего друга и консультанта по стилю, замечательного парижского дизайнера Филиппа Мюррея. Он еще ни разу не ошибся в выборе моего сценического костюма. Он настолько знает меня, что буквально с закрытыми глазами может дать мне профессиональный совет и найти именно тот костюм, который мне следует надевать на сцене. В жизни проще: например, я люблю Энн Демельмейстер (Ann Demeulemeester), все, что на мне,— от нее. Но, кстати, в Москве кое-что присмотрел от Atsuro Tayama, так что скоро буду в нем.
— Многие звезды вне сцены ведут закрытый образ жизни. А что предпочитаете вы?
— Прежде всего, чтобы моя частная жизнь оставалась моей частной жизнью. И больше никого не интересовала.
— Но в наши дни звезды чаще, чем когда-либо, оказываются в эпицентре скандала. Неужели вам удается этого избегать?
— О-о! Я обожаю скандалы — особенно читать (или слушать) про то, что происходит с другими людьми. Я ведь сам — большой мастер скандалов, у меня огромный опыт участия в них. Но все-таки сегодня я не стремлюсь к такого рода известности. И стараюсь быть человеком, недоступным для публичных дрязг. И конечно же, для публикаций о них. Мне больше не интересна популярность. И поэтому я больше не даю большого количества интервью. Хотя ко мне по-прежнему многие обращаются, приглашают в свои телешоу и теледебаты. Но обычно пять из шести приглашений я всегда отвергаю. Сейчас мне гораздо интереснее заниматься музыкой, нежели скандалить.
— С кем из старых друзей вы поддерживаете отношения?
— С Дейвом Боллом и еще с парой-тройкой ребят я продолжаю общаться. Но о многих не могу сказать ничего, поскольку уже много лет никого не видел. Но это в природе нашей работы.
Марк Алмонд родился в 1956 году в Сауспорте (UK). Музыкальную карьеру начал в 1980 году в Лидсе вокалистом дуэта Soft Cell. В 1981 году приобрел мировую известность благодаря хиту "Tainted Life" из альбома "Non-Stop Erotic Cabaret". В 1982 году создал Marc and the Mambas. Он удачно интерпретировал традиционную манеру исполнения Шарля Азнавура и Жака Бреля, включил в репертуар латинские ритмы и выпустил вполне успешные альбомы "Untitled" и "Torment and Toreros" (1985). Затем он придумал Willing Sinners — с ней он записал альбомы "Vermin in Ermine" (1984) и "Stories of Jhnny" (1985). В 1987-м начал сольную карьеру, выпустив альбом "Mother First... and Her Five Daughters", который критики сочли бледным подобием евродиско времен Soft Cell. На американский рынок вернулся в 1988 году с выходом своего самого успешного его проекта "Stars We Are". Потом было еще несколько альбомов, в том числе и "Absinthe: The French Album" (1996). Среди последних проектов Марка Алмонда — музыка к популярному британскому фильму Mojo, аншлаговым спектаклям лондонских театров и сольные альбомы "Open All Night" и "Stranger Things".
Автобиография "Tainted Life" призвана раскрыть поклонникам многие тайны его жизни и любви. И представить людей, зажигавших звезды в 1980-е. Это откровенная история восхождения к славе, падений, слухов и сплетен — как искусственных, так и вполне заслуженных. Это также рассказ о погружении в наркотики и долгих отношениях с культовыми фигурами шоу- и арт-бизнеса — от Молли Паркин и Энди Уорхола до Ника Кейва, PJ Proby, Мадонны (в постели с ней Марк провел несколько ночей), Уильяма Берроуза, Сержа Гинзбурга, Пьера и Жиля.